Белла направлялась к нему, изо всех сил стараясь оставаться спокойной и невозмутимой, но Торн видел, что она нервничала. Итак, почему она здесь? Что побудило ее отправиться к Калебу в номер? Если она боялась капитана Роуза, почему терпеливо дожидалась его возвращения?

Сожалея о собственном безрассудстве, Торн понял, что должен все выяснить и, если необходимо, снова помочь ей.

Торн предложил ей руку, Белла помедлила, но потом приняла ее, и он повел девушку из гостиницы на продуваемую ветром улицу. Он надеялся, что Белла заговорит первой, так как рассказ Калеба об их встрече был очень коротким, но она словно онемела. Собирались тучи, и приближался дождь, поэтому Торн сам нарушил молчание.

— Возобновим наш разговор, мисс Барстоу. Или, пожалуй, начнем сначала. Несколько ночей назад у меня были некоторые трудности в понимании сказанного. Вы приехали в Дувр, чтобы заплатить мне за лошадь?

— Я приняла меры, чтобы ее вернули вам, сэр.

Она с поразительной открытостью встретила его взгляд.

— Разве я подвергаю это сомнению?

Белла сжала губы, и Торну стало досадно, потому что в обычном состоянии они выглядели очень соблазнительными. Рот был небольшим — Торн никогда не доверял широким ртам, а губы — восхитительно пухлыми.

Очень похожими на губы Келено. Торн не был уверен, что предпочел бы…

— Если вы действительно не получили обратно свою лошадь, капитан, я верну вам ее стоимость. Вы уже подсчитали, сколько это?

— Пятьдесят гиней.

— Пятьдесят гиней?

— Это была хорошая лошадь.

— Не такая уж хорошая, — огрызнулась Белла.

— Я добавляю немного за наем и причиненные неудобства. — Торн с трудом подавил смех. Ему доставляло удовольствие, что ее воинственный дух не сломлен. — Итак?

— Прекрасно, сэр, я заплачу вам пятьдесят гиней, но только потому, что должна вам что-то за причиненные неудобства и за то, что спасли меня. Благодарю вас.

Последние слова она бросила, глядя ему в глаза, вздернув подбородок и слегка склонив голову вправо. Он узнал напуганную, похищенную девушку, но был удивлен возникшей у него трогательной симпатией, словно они значили друг для друга больше, чем это было на самом деле.

— Для меня честь услужить вам, мисс Барстоу, — отозвался он и не покривил душой.

Они пошли дальше, но налетевший с моря ветер принес брызги, песок и опавшую листву, так что Белле пришлось отвернуться и схватить свою шляпу, чтобы ее не унесло.

— Пожалуй, лучше вернуться в «Компас», — предложила она.

— В вашу спальню? — Зазвонили предупреждающие звоночки. — Вы не думаете, что это несколько компрометирующе? Или именно такова ваша цель? Вы ведь ворвались ко мне в комнату.

— Вы думаете, что я собираюсь заставить вас жениться на мне, капитан Роуз? — Она с нескрываемым изумлением посмотрела на него. — Зачем?

Торн понимал, что она обращается к морскому капитану, но ее совершенно неожиданное отношение все-таки вызвало у него желание улыбнуться от удовольствия.

— Простите, — сказал он, — я полный идиот. Но вы пришли ко мне в номер…

— Так как подумала, что вы можете сразу же уехать. — Она покраснела. — Я же объяснила.

Но Калеб не объяснил. Этот разговор напоминал лабиринт, в центре которого могла таиться опасность. Всю свою взрослую жизнь Торну удавалось избегать брачных ловушек, и он не собирался попасться в западню такой женщины, как Белла Барстоу.

— Насколько я знаю по собственному опыту, мисс Барстоу, единственный раз, когда женщина добровольно ходит перед мужчиной на задних лапках, — это когда у нее на уме замужество. Или наслаждение.

— Вы отвратительны.

Ее голубые глаза вспыхнули от негодования, и она пошла прочь, стуча каблуками по булыжникам.

— До чего же вы темпераментны, красотка.

— Я не темпераментная, — процедила она сквозь стиснутые зубы, глядя прямо перед собой. — И не красотка. Пожалуйста, оставьте меня в покое, капитан Роуз.

Она продолжала идти, и Торн, шагая с ней в ногу, рассматривал собеседницу.

Волосы бронзовые, а не черные. Кожа гладкая и нежная, без следов косметики.

Но голос и поведение…

Могла ли Беляа Барстоу быть Келено? Как? Зачем?

Быть может, она знает, что он Айторн?

Тогда все это могло превратиться в очень коварную брачную ловушку.

Внезапно Белла остановилась и повернулась лицом к нему.

— Мне что, закричать?

— Какой в этом смысл? — возразил Торн. — Люди в «Компасе» знают, что БЫ ушли со мной добровольце мы все время были на виду у других — и сейчас тоже. А так как меня здесь знают, моя репутация в большей опасности, чем ваша.

— Какая-то нелепость.

Она задрала подбородок и крепко сжала губы.

О да, это Келено. Он уже не сомневался.

— Вот как? — Он оценивал все возможные последствия этого. — Но это вы без предупреждения ворвались в мою спальню.

От возмущения она покраснела еще сильнее, и это только добавило ей прелести. Отсутствие косметики имело свои преимущества, особенно при такой великолепной коже.

— Как вы помните, — несмотря на краску стыда, она твердо встретила его взгляд, — у меня было намерение нанять вас. Но нет, уверяю вас, я… я…

— Тогда чего вы хотите от меня? — пришел ей на помощь Торн. — Существует много людей, которые хотели бы поймать меня на незаконной деятельности.

— Я понимаю, — кивнула она, и ее румянец немного побледнел. — Наверное, контрабандист должен бояться закона.

— Мисс Барстоу, я не более контрабандист, чем вы красотка.

— Как вам угодно.

— Значит, вы красотка, — пошутил он.

Ее глаза снова вспыхнули, но теперь в них был смех.

— Кем бы вы ни были, капитан Роуз, я не часть заговора против вас, но вполне понимаю, почему вы могли так подумать. Учитывая это, я удивлена, что вы не отказались встретиться со мной. Прощайте, сэр.

Белла снова пошла — не возмущенно, но решительно. Чтобы женщина уходила от него, и дважды — это что-то новое.

Спрятав улыбку, Торн догнал ее и пошел рядом.

— Но, мисс Барстоу, я зачем-то был очень нужен вам. Вы не хотели упустить возможность поговорить со мной и, когда у меня не нашлось времени задержаться, ждали меня здесь, кусая ногти…

— Я никогда не кусаю ногти.

— Тогда чем вы занимались в эти дни?

— Вышивала носовые платки.

— Искусно?

— Великолепно.

— Какой образец домовитости!