— Снайпер! — летит крик по залу. — Ложись!

Так вот откуда хлопки. На винтовке Трура глушитель. Кучно кладет пули, методично убивая всех, кто принес на свадебную церемонию огнестрельное оружие. На него давно уже не огрызаются в ответ, а тела все так же падают на пол. Без эмоций и терзаний, как в тренировочном тире. Выстрел — смерть.

Добрый, сострадательный виликус…

«Хладнокровный убийца, госпожа, — нашептывает в ухо Лех. — Снайпер, спуская курок, думает только о следующей цели. Чем больше оставит трупов, тем лучше».

Не спорю, одно умоляю сказать — Наилия защищает или мстит за его смерть?

С последним выстрелом все стихает. Публий, наконец, поднимается на локтях, освобождая мою голову. В зале пахнет кровью и потом, на стеклянном полу разноцветные кляксы разлитых напитков и размазанной ногами еды. За ограждением у лиеннов груда сваленных тел. А рядом осторожно шевелится Рэм, выпуская из-под себя живого Наилия.

Кричать не могу, тихо хнычу от усталости. Впервые по-настоящему счастлива, что генерал ниже ростом и стройнее собственных охранников. Публия майор бы вот так не закрыл.

— Тиберий, жив? — громко спрашивает Наилий, но вместо меня отвечает военврач.

— Да, Ваше Превосходство.

Генерал не верит, бросается к нам, перешагивая через убитых. Публий помогает встать, и я тут же падаю в руки Наилия.

Родной, любимый, живой! Объятий не чувствую от шока, впечатываюсь в него, уткнувшись носом в голое плечо. Смрад перестрелки перекрывает аромат эдельвейса. Надышаться не могу. Поверить в его смерть не успела, но в темноте закрытых глаз все так же страшно.

— Эридан зацепили? — спрашивает генерал, не отпуская меня.

— Я заметил только слугу и двух господ, но мертвых точно больше, — докладывает Рэм, хрустя ботинками по осколкам разбитой посуды. — Рагнар с двумя кровниками ушел. Королевскую семью увели. Я не разглядел, ранен там кто-то или нет.

Встаю твердо на ноги и заставляю себя отпустить Наилия. Зал пострадал от паники сильнее, чем от выстрелов. Мебель разметали, посуду уничтожили. Мне проще смотреть на беспорядок, отворачиваясь от тел в песочной форме с пятнами крови. И не думать, как отнесется король к расстрелу гостей жениха. Хочется по-детски ткнуть в лиеннов пальцем и сказать: «Они первые начали! Мы защищались», но я слишком хорошо знаю, как выворачиваются факты в нужную политикам сторону.

Боюсь вслух называть имя Трура и волнуюсь за снайпера. Успел ли уйти с точки? Где сейчас прячется?

— Общий сбор в наших покоях, — командует генерал. — На выход, бойцы.

Разгром рекой выплескивается из зала и растекается по коридорам дворца поваленными статуями, разбитыми вазами и потерянными набегу вещами. Из-за мраморных колонн кто-то тихо стонет и плачет, причитая так неразборчиво, что бактерии биопереводчика с трудом переводят слова скорби.

Эридане не сжигают погибших, а закапывают в землю, возвращая природе то, что она когда-то подарила. Роднятся с ней, почитая духов зверей наравне с духами предков. Странный обычай, учитывая, как мало духи в мире за барьером помнят из прошлых жизней. Но как бы не прощались с усопшими эридане, нужно уважать чужое горе. Назначенную на завтра свадебную церемонию, скорее всего, отменят. Рагнар не получит Имари, а у Наилия будет повод снова заговорить о Договоре. Не так уж и долго цзы’дарийских военных нет на планете, а в королевском дворце лиенны убивают эридан.

Конечно, они целились в генерала. Верткая мишень, неудобная, да еще и в броне. Теперь понимаю, что спектакль с раздеванием Рагнар устроил не ради честности поединка, а чтобы дать своим бойцам хоть какой-то шанс попасть. Но кровники вождя — дрянные стрелки. Вместо рукояти пистолета им привычнее древко томага и шахтерская кирка. Палили в толпу, не разбирая, в кого именно. Сначала пытались убить Наилия, а потом снять невидимого снайпера. Не получилось. Да и не могло получиться.

Генерал ждал именно такого окончания церемонии. Тщательно выбирал снайпера еще на Дарии. После приземления сразу же отправил Трура вспоминать удобные точки, искать пути отхода. Мы здесь третий день и впервые надели бронежилеты под одежду, а Наилий, якобы наплевав на осторожность, отказался от своего.

Очень продуманно и дальновидно. Один из вариантов? Конечно. Осталось сыграть партию за горстку черных камней посреди поля из белых. Лиенны не простят смерти кровников вождя. Будут мстить. Наверное, сегодня ночью. Так что выспаться точно не удастся.

Траурный вой эридан превращается в монотонный шум, стоит нам уйти дальше. К покоям в полумраке пустых коридоров военные пробираются почти на ощупь. Наилий прижимает меня к стене перед каждым поворотом и не двигается, пока Рэм жестом не покажет, что впереди чисто.

— Двери и окна закрыть, — вполголоса командует генерал, заходя в будуар. — Средства слежения в режим обороны, две звезды резерва под стены дворца.

— Есть, — отвечает Рэм и садится за стол к оборудованию.

По рации засадный полк не вызвать, они слишком далеко. Безопасник достает из кейса аппарат спутниковой связи и набирает номер.

— А как же Трур? — испуганно спрашиваю, когда Публий со скрежетом металлических ножек о паркет заслоняет окно высоким шкафом для одежды.

Дверь Наилий закрывает просто на ключ и уходит баррикадировать спальню.

— В гостиной есть потайной ход, — отвечает военврач. — Сам вернется, выходить на связь ему сейчас нельзя.

Понимаю, что Трур знает дворец лучше нас всех, но пока не увижу кудрявую голову снайпера, не успокоюсь. Рэм бубнит командиру звезды в телефон номера квадратов и озвучивает время прибытия, а я заставляю себя сесть на табурет, чтобы не метаться без толку по будуару. Нас слишком мало, круговую оборону занимает мебель, заслоняя деревянными спинами любую щель, куда может протиснуться вооруженный лиенн. Шахтеры едва ли понимают все тонкости Договора космических наемников. Цзы’дарийцы для них просто враги, и война только что пошла по новому кругу. Рагнар потерял все, кроме неприязни королевской семьи к бывшим защитникам. И возможно уже бушует в покоях Таунда, требуя отдать ему зарвавшийся белый сброд. От короля не нужно многого — закрыть глаза на еще одну резню во дворце. Никто не знает про резерв, а пять цзы’дарийцев даже под командованием генерала отбиться не смогут. Сбудется сон про черную бабочку — нас расстреляют. Или взорвут вместе с баррикадами.

— Рэм, чего морщишься? — спрашивает безопасника Публий, вернувшись из гостиной. — Пулю поймал в бронежилет?

Лысый стервятник, увлеченно настраивая аппаратуру, отмахивается резким жестом и тут же вздрагивает.

— Так, раздевайся, — приказывает военврач, дождавшись, когда на экране планшета появится зеленая полоса загрузки новых параметров. — Ребра болят?

Прикусываю губу от волнения и в который раз ругаю себя за черствость. Сижу, ходы соперников просчитываю, забыв, кто закрыл спиной генерала. Рэм стоял ближе к лиеннам и попал под выстрелы.