- Слушай, а что случилось-то?

- Ты меня спрашиваешь? Это ты мне скажи, что тут с тобой делали? И кто? Девушка, что ли, тебя так отделала?

- Нет, не она. Она села вон за тот столик, я уселся здесь, а потом… Мне вдруг показалось, что кто-то подходит сзади. Потом какое-то легкое прикосновение к шее, и… Все. Словно в какую-то темную яму полетел. Открываю глаза - ты. Больше ничего не помню.

- На шее какое-нибудь место не ноет, как от удара?

Модест осторожно ощупал свою шею и сказал:

- Вот тут, под челюстью, как будто ударился обо что-то…

Ледников удрученно покачал головой и выругался:

- Значит, он вычислил тебя и вел от самого ее дома!

- Кто?

- Или тот человек, на встречу с которым она шла, или его сообщник. Люди, судя по всему, профессиональные. Ни ты, ни я ничего не заметили… А потом, уже здесь, он незаметно подошел к тебе сзади и передавил нерв - ты отключился. Но передавил аккуратно.

- В каком смысле аккуратно?

- В таком, что если бы давил на полминуты дольше, то… Все, друг мой, на этом наше шоу заканчивается. Или, чтобы тебе было понятнее, то же самое по-английски: show must not go on! Ты мне в виде трупа не нужен.

Модест снова покрутил головой, но возражать не стал. Зато поинтересовался:

- Да, кстати, а кто эта прекрасная девица, из-за которой мне чуть башку не отвинтили?

- Ее девичья фамилия - Согдеева.

- И что это значит?

- Олег Согдеев - тебе это ничего не говорит?

Модест скорчил недоуменную физиономию.

- А вот твой мадридский друг Ринат, я думаю, сразу бы сообразил, что к чему. Олег Согдеев - партнер господина Муромского-старшего по бизнесу на заре его предпринимательской деятельности. Совладелец многих его активов. А потом он то ли случайно выпал, то ли выбросился из окна гостиницы в Сочи…

- А вариант - помогли выпасть? Не рассматривался?

- Рассматривался, разумеется. Но если он и был, то все было сделано очень чисто, следов не оставили…

- А между ним и Муромским тогда не было никаких противоречий? Знаешь, как это бывает между старыми парнерами?

- Знаю. Но если что и было, то на поверхность не выплескивалось. Господин Муромский потом даже очень позаботился о дочери Согдеева - взял ее к себе на работу, обещал помочь открыть собственное дело…

Модест посмотрел на Ледникова умными глазами:

- «Его превосходительство любил домашних птиц»?

- «И брал под покровительство молоденьких девиц…» - в тон ему закончил Ледников.

- Как все запущено! - присвистнул Модест.

- Не то слово. Ладно, вставай, герой! Ходить-то сам можешь?

- Попробую, - прокряхтел Модест. - Вроде получается.

Доставив приятеля домой и приказав обязательно показаться врачу, Ледников нашел Интернет-кафе, залез в свой московский почтовый ящик и обнаружил среди кучи спама послание от Толи Троицкого.

«Валентин Константинович, рад бы вам помочь, но, к сожалению, в прошлом году мой компьютер подцепил жуткий вирус, в результате пришлось менять жесткий диск. С поврежденного диска удалось спасти только отрывки разных файлов и папок. Так что окончательный вариант книги пропал, у меня остались только какие-то наброски, сделанные сразу после поездки на родину Муромского. Было это где-то за год до дефолта, самый расцвет олигархии…»

Распечатав вложенный файл, Ледников отправился в гостиницу, где сразу же плюхнулся на кровать и погрузился в прошлое.

Только уже повзрослев, он уяснил для себя, почему Руслан, его ровесник, худенький, рыжеватый, улыбчивый пацан с хитрыми глазами из дома напротив, стал для него с детства безусловным авторитетом и примером для подражания. А ведь Леня всегда был физически сильнее и здоровее его. Но Руслан все знал про окружающую жизнь, про ее законы и понятия, тайные и явные, про тех, кто в главных сегодня, знал, с кем можно связываться, а с кем нельзя, кому нужно услужить, а кого послать подальше. Нет, он даже не просто знал это, он это по-звериному остро чувствовал и, самое главное, принимал без всякого колебания и смущения - это были его законы и понятия, его собственные, личные, в них не было ни смысла, ни нужды сомневаться. И в поселке это сразу поняли.

А вот Леня всегда колебался, что-то его в жизни и местных порядках не устраивало, с чем-то он не соглашался, пусть не явно, не открыто, а внутри себя, но люди поселка это каким-то непостижимым образом чувствовали и не прощали.

Поселок Майский располагался сразу за городским вокзалом. Несколько улиц частных домов с садами и огородами, разделенных ухабистым асфальтом, по которому машины пробирались осторожно, словно на ощупь. Здесь были и жалкие хибары за полуразвалившимися, сгнившими заборами, и крепкие кирпичные дома с гаражами и пристройками по всему участку. Где-то заканчивали свой век одинокие, потемневшие от времени и горя старухи, пережившие всех своих родных, никому давно не нужные. Где-то ютились многочисленные семейства, не знающие, как уместить в доме ораву детишек. В Майском постоянно случались пожары. Закопченные стены сгоревших домов с обвалившимися крышами, которые годами не ремонтировались, превращали и без того не слишком веселый пейзаж в угнетающее зрелище. Из-за обилия собак и неумолчного лая непривычному человеку заснуть тут ночью было непросто.

Здесь жили своим кругом татары и цыгане, кто-то постоянно «тянул срок», кто-то торговал наркотиками, а кто-то самогоном. А еще - ожесточенно играли в карты. Несколько самых умелых игроков регулярно выезжали в Сочи - «попасти лохов».

Улицы стекались к центру поселка - заброшенному парку, который местные называли «парчок», двухэтажной школе и Дворцу культуры с облупленными античными колоннами, где показывали кино. На колоннах постоянно появлялась надпись «Аллах акбар!», которую время от времени замазывали краской. Она потом появлялась снова.

А уже за «парчком» тянулись панельные пятиэтажные хрущобы. Там уже начинался сам город.

Дом у Руслана был небольшой, запущенный, дети ночью спали на полу, а все дни проводили на улице. Отец его, дядя Леша, был мужиком не злым, но выпивал крепко. А мать, тетя Рая, крутилась на всех работах, которые подворачивались, тянула семью, сыновей.

Пока была жива Ленина мама, Руслан любил забегать к ним - мама всегда угощала его чем-то вкусным, объясняла что-то про школу и уроки. Когда мама умерла и в доме поселился ее двоюродный брат со своим семейством, Руслан ходить к ним перестал, он сразу почувствовал, что делать ему теперь здесь нечего. Зато он стал Лениным покровителем на опасных улицах поселка, где без нужных знакомств можно было нарваться на любые неприятности. Несколько раз Руслан спас Леню от жестоких испытаний, которым подвергали в уличных компаниях новичков и слабаков.