Линкольн показал эту речь своему министру Сьюарду, которыйсовершенно справедливо отметил, что заключительные слова были слишком резкими,прямолинейными, провоцирующими. Сьюард сам попытался изменить конецвыступления; фактически он написал два варианта. Линкольн согласился с одним изних и использовал его с небольшими изменениями вместо последних трехпредложений в конце той речи, которую он первоначально заготовил. В результатеего первая речь при вступлении на пост президента потеряла свою провоцирующуюрезкость и достигла вершины дружелюбия, истинной красоты и поэтическогокрасноречия:

"Я с неохотой заканчиваю свое выступление. Мы не враги,а друзья.

Мы не должны быть врагами. Хотя могут вспыхнуть какие-тострасти, но они не должны нарушить узы нашей дружбы. Таинственные струныпамяти, идущие от каждого поля брани и от каждой могилы патриота к каждомуживущему сердцу и к каждому очагу на всей нашей необъятной земле, присоединятсвой голос к хору Союза, если их снова тронут, и это обязательно произойдетблагодаря божественному началу нашей природы".

Как может новичок выработать в себе правильное ощущениенеобходимости окончания своего выступления? При помощи механических правил?

Нет. Так же, как и культура, это дело слишком тонкое. Этодолжно стать шестым чувством, почти интуицией. Если оратор не чувствует, когдаего выступление завершено гармонически и искусно, то как он может рассчитыватьдобиться этого?

Однако такое чувство можно в себе развить, и это можносделать, изучив те методы, которыми пользовались выдающиеся ораторы. Вот,например, концовка выступления принца Уэльского в Имперском клубе в Торонто:

«Я опасаюсь, господа, что был несдержан и слишком многоговорил о себе. Но мне хотелось сказать вам, как самой большой аудитории, передкоторой я имел честь выступать в Канаде, что я думаю о моем положении и о тойответственности, которая с ним связана. Я могу только заверить вас, что всегдабуду стремиться быть достойным этой великой ответственности и вашего доверия».

Даже если бы это выступление слышал слепой, то и онпочувствовал бы, что оно окончилось. Оно не повисло в воздухе, какнепривязанная веревка, оно не осталось незавершенным. Оно было законченным.

Знаменитый Гарри Эмерсон Фосдик выступал в женевском соборесвятого Петра в воскресенье после открытия VI Ассамблеи Лиги Наций. Он выбралдля себя тему: «Все, взявшие меч, мечом и погибнут». Обратите внимание на то,как красиво, торжественно и мощно он завершил свою проповедь:

"Мы не можем примирить Иисуса Христа и войну — вот вчем суть дела. Именно эта проблема должна сегодня волновать совесть христиан.

Война является самым страшным и разрушительным общественнымгрехо??, поражающим человечество; она целиком и полностью являетсянехристианской; в своих методах и последствиях она воплощает все то, чтоотрицал Христос, и она не может означать того, что он имел в виду; она являетсянаиболее решительным отрицанием любой христианской доктрины о боге и человеке,чем все атеисты-теоретики на земле могли когда-либо придумать. Было бы хорошо,если бы христианская церковь взяла на себя решение этой величайшей моральнойпроблемы нашего времени, и было бы хорошо, если бы она вновь, как во временанаших праотцев, выработала ясный способ борьбы против язычества этогосовременного мира и отказалась поддерживать воюющие страны, поставила царствобожие над национализмом и призвала мир к миру. Это было бы не отрицаниемпатриотизма, а, наоборот, его апофеозом.

Сегодня здесь, под этой высокой и гостеприимной крышей, я,американец, не могу говорить от имени своего правительства, но, как американеци христианин, я говорю от имени миллионов своих сограждан и желаю вамзаслуженного успеха в вашей великой работе, в которую мы верим, за которуюмолимся, о неучастии в которой глубоко сожалеем. Мы боремся многими способамиза достижение этой же цели — мира, созданного для мира. Никогда еще не былоболее возвышенной цели, за которую стоило бороться. Альтернативой являетсясамая страшная катастрофа, перед которой когда-либо стояло человечество.Подобно закону всемирного тяготения в царстве физическом, закон божий в царстведуховном не делает исключения ни для одного человека, ни для одного народа:«все, взявшие меч, мечом и погибнут».

Однако эти образцы концовок выступлений были бы неполнымибез тех величественных тонов и той, подобной органу, мелодии, которыехарактеризуют концовку речи Линкольна при вторичном вступлении на постпрезидента. Ныне покойный граф Керзон Кеддлстонский, почетный ректорОксфордского университета, заявил, что это выступление «приумножает славу исокровища человечества… является чистейшим золотом ораторского искусства, болеетого, почти божественным красноречием»:

"С любовью мы надеемся и с жаром мы возносим своимолитвы о том, чтобы это ужасное бедствие войны как можно скорее кончилось.Однако если богу угодно, чтобы она продолжалась до тех пор, пока все богатства,накопленные в результате двухсот пятидесяти лет самоотверженного труда, былиуничтожены, и до тех пор, пока за каждую каплю крови, выступившую от ударакнутом, будет заплачено кровью, выступившей от удара мечом, как это былосказано три тысячи лет назад, тем более мы должны сказать, что «суд божийявляется правильным и справедливым».

Не обращая ни к кому своей злобы, обращая ко всем своемилосердие, проявляя твердость в правом деле, когда господь дает намвозможность видеть его правоту, давайте же стремиться к тому, чтобы решитьстоящую перед нами задачу: перевязать раны страны, позаботиться о тех, ктовынес тяготы битвы и пал в ней, вдовах и сиротах, — делать все, что могло быспособствовать достижению справедливого и прочного мира, как среди нас, так исреди всех народов".

Вы только что прочли то, что, по моему мнению, является самойблестящей концовкой речи, когда-либо произнесенной устами смертного…

Согласны ли вы с моей оценкой? В каких еще речах смогли бывы найти больше гуманности, больше искренней любви, больше сочувствия?

"Хотя Геттисбергская речь была благородной, — говоритУильям Э.

Бартон в своей книге «Жизнь Авраама Линкольна», — этовыступление достигает еще более совершенного уровня благородства… Оно являетсясамым выдающимся выступлением Авраама Линкольна и отражает высочайший уровеньего интеллектуальной и духовной мощи".

«Она была подобна священной поэме, — писал Карл Шурц. — Ниодин американский президент никогда не говорил подобных слов американскомународу. У Америки никогда не было президента, который находил такие слова вглубинах своего сердца».

Однако вы, наверное, не собираетесь произносить бессмертныеречи подобно президенту в Вашингтоне или премьер-министру в Оттаве илиКанберре. Перед вами будет стоять проблема, как закончить обычное выступлениеперед группой людей, занимающихся общественной деятельностью. Как же высделаете это? Давайте немного подумаем.