И теперь ты — полиция. А я заделался бюрократом по жилищным вопросам. И вдвоем мы возьмем за жабры этого господина Ноймана. Давай, Отто, я не шучу. (Наваливается на дверь.)

П о л и ц е й с к и й. Товарищ Вайлер, нам позвонили, что представитель власти нарушает закон. Черт подери, Фриц!

В а й л е р. Подменили тебя, что ли? Кулак Красного Отто вошел в поговорку. Помогай, что стоишь? (Снова наваливается на дверь.)

П о л и ц е й с к и й. Брось, право слово. Я здесь не Красный Отто. Я здесь прежде всего — советник гражданской полиции советской оккупационной зоны Германии. А раз партия доверила мне такой пост, я обязан разобраться, что тут за скандал, и наказать виновных, кто бы они ни были. Фриц, брось дурить. Аргументировать кулаком умеет всякий, а ты попробуй Потсдамскими соглашениями. У нас антифашистско-демократический строй, пора к этому привыкать. (Собирается уйти, затем оборачивается.) И все-таки — рот фронт, Фриц! (Уезжает.)

Вайлер разглядывает дом.

В а й л е р (кричит). Жилищная комиссия по расквартированию! Тут люди без крова! Откройте! Пожалуйста!

Дом по-прежнему темен и тих. Пауза. Слышен шум ветра да гул работающей фабрики.

В а й л е р (решительно направляется к фабричным воротам, складывает рупором ладони у рта и кричит). Кончай работу!

С фабрики доносятся крики: «Кончай работу!», «Как, уже?», «Не иначе как напился!» Фабричный гул смолкает. Наверху распахивается окно и выглядывает багрово-красное лицо владельца, господина  Н о й м а н а.

Н о й м а н. Продолжать работу! Сейчас всего шестнадцать часов тридцать две минуты. Что за идиот велел кончать работу?

Р а б о ч и е  уходят с фабрики.

Стоп! А кто мне возместит убытки? (Закрывает окно и, задыхаясь, выбегает из дверей. Затем бросается навстречу выходящим толпой рабочим.) Кто сделает еще шаг, может забирать документы. Я из кожи вон лезу из-за лишней пары досок, чтобы вы не подохли с голода. И вот благодарность. Вы что, захотели на улицу, к этим нищим? Доиграетесь. Марш, на работу.

Р а б о ч и е  возвращаются на фабрику. В а й л е р  проходит с ними.

(Запирает ворота. Потом обнаруживает у своих дверей переселенцев. Оглядывается и направляется к ним.) А где же ваш господин квартирмейстер? Исчез. Ага. Да, головой стены не пробьешь. Попытайтесь-ка сами, на свой страх и риск. Вам сюда, прямо по улице. Плохо дело. Власти неспособны обеспечить людям крыши над головой.

Наверху раскрывается окно, из него выглядывает  Ф р и ц  В а й л е р.

В а й л е р. Жилищная комиссия по расквартированию. Вам придется приютить беженцев.

Н о й м а н (у дверей). Анна, позвони в полицию. Скажи, что он ворвался в дом. (Вайлеру.) Можете преспокойно оставаться наверху. Мы подождем советника полиции Калузу.

В а й л е р. Добро! Подождем товарища Калузу. У нас антифашистско-демократический строй, пора к этому привыкать.

Пауза.

Н о й м а н (уверенно). Вы ждете совершенно напрасно. Эта комната действительно не зарегистрирована, поскольку я и не обязан ее регистрировать. При антифашистско-демократическом строе на первом плане — экономика. А в этой комнате я намерен производить эксперименты по производству древесного эрзац-волокна. Распоряжение три дробь семь. Известно ли вам его содержание?

В а й л е р. Да. Чти отца своего и мать свою.

Слышен звонок велосипеда. Появляется товарищ  К а л у з а. Ставит велосипед и, заметив Вайлера в окне, направляется к Нойману.

К а л у з а. Здравствуйте.

Н о й м а н. Добрый вечер.

В а й л е р. Рот фронт!

К а л у з а. Слушаю вас.

Н о й м а н. Господин советник полиции, он вломился ко мне в дом.

В а й л е р. Ну, это уже смешно.

К а л у з а. Ничего смешного. Спустись вниз.

В а й л е р. Отто, он же утаил комнату.

К а л у з а. Я не спрашиваю, утаил ли он комнату. Я сказал, чтобы ты спустился вниз. Причем немедленно.

Н о й м а н. Вы что, не слышите, что сказал господин советник полиции?

В а й л е р. А с вами мне вообще не о чем разговаривать, квартирный спекулянт.

К а л у з а. Не шуми, право слово. Спускайся, или я вызову патруль.

Вайлер закрывает окно.

Н о й м а н. Премного обязан, господин советник полиции.

В а й л е р  появляется внизу. Н о й м а н  поднимается наверх.

В а й л е р. Ну, знаешь! Подставлять ножку своему же, партийцу!

К а л у з а. Только по закону, Фриц, право слово. Подожди, я научу тебя, как надо поступать. (Подходит к двери и звонит.)

Сверху выглядывает  Н о й м а н.

Н о й м а н. Что-нибудь еще, господин советник полиции?

К а л у з а (мрачно). Да. Так как же с комнатой?

Н о й м а н (испуганно). Ах, с комнатой…

К а л у з а. Да, с комнатой. Причем с незарегистрированной.

В а й л е р (обрадованно). Ну наконец-то, Отто. (Нойману.) Признавайтесь в преступлении.

Н о й м а н. А с вами мне вообще не о чем разговаривать. Вы не внушаете доверия.

В а й л е р. Еще бы! Ведь я поймал вас с поличным.

Н о й м а н. Люди вроде вас вообще не могут занимать никакой официальной должности.

В а й л е р. Вы так полагаете? Бери его, Отто.

Н о й м а н. Вы здесь не в пивной. Вам ваши грубости даром не пройдут, я все запомнил.

В а й л е р. Не все, дерьмо ты этакое.

К а л у з а. А теперь чтоб у меня было тихо. Право слово.

В а й л е р. Нет, до чего наглые эти фабриканты! О каких-то распоряжениях болтает. Свое дурацкое три дробь семь можете повесить у себя в сортире.

К а л у з а (взглянув наверх). Три дробь семь?

В а й л е р. Представляешь?!

К а л у з а (достает затрепанную книжечку.) Помещение для хозяйственных нужд.

Н о й м а н. Именно так я и сказал этому господину. Распоряжение три дробь семь, приказ триста двадцать ПП СБЦ.

К а л у з а. Но это в случае, если ББ К два восемьдесят восемь.

Н о й м а н. Разумеется. Я же не сказал три дробь шесть.

К а л у з а. А как обстоит дело с ААЦ ФЦУ?

Н о й м а н. Я выполняю Т сорок.

К а л у з а. А в случае, если восемьдесят семь?

Н о й м а н. Т два дробь семь.

К а л у з а. Т два дробь семь. А Т два дробь восемь?

Н о й м а н. Будет выполнено.

К а л у з а. Каким образом?

Н о й м а н. По распоряжению один от одиннадцатого пятого сорок пятого, принимая во внимание инструкцию три дробь тысяча четыреста пятнадцать, арабскими цифрами.

К а л у з а. Порядок.

Н о й м а н. Премного благодарен, господин советник полиции. Спокойной ночи. (Захлопывает окно.)

В а й л е р. Ничего не понимаю. По какому праву этот тип закрывает окно?

К а л у з а. Распоряжение три дробь семь, Фриц.

В а й л е р. Плевал я на три дробь семь!

К а л у з а. Не нарушай закона, право слово.

В а й л е р. Закон, закон!.. Вот мой закон, Отто: людям нужен кров на ночь. А вся эта болтовня про помещение для хозяйственных нужд — чистая мура!

К а л у з а. Распоряжение три дробь семь, Фриц. (Протягивает ему книжечку.) При наличии помещения или площади, пригодной для хозяйственных целей и могущей быть использованной в течение двадцати четырех часов, вселение квартирантов не допускается, за исключением семейств с детьми, которым в случае бедственного положения жилье предоставляется в обязательном порядке. (Прячет книжечку.) Сказано ясно и понятно, помещение охраняется законом. Всего! (Садится на велосипед.)

В а й л е р. Но ведь это бюрократизм!

К а л у з а. Знаешь, у нас и без того хватает дел, чтобы еще препираться с товарищами. (Останавливается.) Попытайся-ка еще разок в Остеркётене. (Уезжает.)