Я опустила взгляд, не желая показывать свои чувства. Глупое женское сердце аж сжалось от обиды за него. С трудом сдержала порыв обнять его и пожалеть. А то Кирилл может и обидеться на мою жалость. И ведь понимаю, что ко мне эта история не имеет отношения, но я знаю, что такое болезненные воспоминания. И когда включается механизм, уже не думаешь, кто и в чем виноват. Вот только… только Кирилл сказал «измены»?

– Кирилл, – я наконец подняла взгляд и неуверенно продолжила: – Ты прости меня, но ведь я тебе не жена, не любовница, я просто няня твоего сына, временная няня. По сути, мы никто друг другу, так что твой триггер я запустить не могла.

– Ты серьезно так считаешь? – тихо спросил Кирилл. Я приподняла брови, взглядом прося пояснить вопрос. И он пояснил, с непонятной настойчивостью вглядываясь в мои глаза: – Ты всерьез считаешь, что мы друг другу чужие люди? – я промолчала, не зная, что на это сказать, Громов же прошипел: – И что, я каждому встречному душу открываю?

Ой, он опять начинает злиться. Я даже отползла назад, насколько позволяли наручники, и впечаталась спиной в кровать. Видимо, эти мои действия отрезвили Кирилла. Он закрыл глаза и протяжно выдохнул. И снова посмотрел в мои глаза, протягивая руку, чтобы коснуться моей щеки. Его пальцы скользнули вниз по коже и по нижней губе в легчайшей ласке. Мурашки забегали по моей коже от этого прикосновения, и, испугавшись собственной реакции, я чуть отстранилась назад.

– Наташ, – шепотом позвал Кирилл, – не отворачивайся от меня. Не уходи. Я буду сдержаннее, – я отвела взгляд, не понимая, как реагировать на его слова. – Дай мне шанс.

А вот на это предложение я сразу покачала головой. Больше никаких шансов. Как сказала сестра после случившегося с Сашей: ударил один раз, значит, ударит ещё. В данном случае – обидел один раз, обидит ещё. Кирилл прищурился и медленно спросил:

– Значит, ты уже выбрала Максима? – я снова отвела взгляд, может, так ему будет проще смириться с отказом. Ответить я не успела, так как Громов задал новый вопрос, едва я взглянула в его голубые глаза: – А если я скажу, что влюбился в тебя?

Сердце екнуло, пропуская удар, и тут же забилось с удвоенной силой. На миг, всего на пару секунд я позволила себе поверить в его слова. Перед глазами тут же промелькнула картина совместного будущего: я, Кирилл и Даня. Одна семья. А если повезет, то ещё пара-тройка братиков или сестер для чемпиона. И даже сама испугалась тому восторгу, что испытала от этой картины. Пришлось ущипнуть себя за ногу, чтобы вернуться в реальность. Опустила на миг взгляд и снова посмотрела в его глаза, попросив:

– А давай без этого «если»? – я предлагала сделать вид, что он не произносил этих слов.

Но Кирилл, кажется, по-другому воспринял этот вопрос. Минуту или даже две молчал, а потом выдохнул и произнес:

– Хорошо, – я не успела даже выдохнуть с облегчением, когда он произнес: – Я влюбился в тебя как мальчишка.

А на лице опять непроницаемая маска. Вот только в глазах настоящая буря эмоций. Они требовали, просили, умоляли, а я просто не могла остаться равнодушной или хотя бы сделать вид. И, несмотря на всю внешнюю самоуверенность, в глубине его глаз увидела страх, что я его снова оттолкну. Наверное, именно это окончательно сломило мое сопротивление. Ведь только влюбленность делает нас настолько уязвимыми и настолько эмоциональными, что творим порой невероятные глупости. Когда мы влюблены, мозг просто не работает.

Кирилл снова обхватил мою шею свободной рукой, аккуратно удерживая на месте. И сам потянулся ко мне, утыкаясь лбом в мой лоб.

– Дай мне шанс, – прошептал он. – Нам шанс.

Я прикрыла глаза, спасаясь от его взгляда, и Кирилл осторожно поцеловал меня. А уже через несколько секунд у меня не осталось воздуха в легких. И это не метафора. Нос же заложен после недавней истерики. Надавила чуть на грудь Кирилла ладонью, отстраняясь назад. И судорожно вздохнула.

– Нос заложен, – пробормотала я смущенно. – У тебя действительно нет ключей от наручников?

– Нет, – Кирилл ещё и головой покачал, внимательно вглядываясь в мои глаза. – Наташ, ты согласна быть со мной?

– Я…– начала я и замялась.

Глупо и рискованно. Впрочем, кого я хочу обмануть? Признание Максима вызвало лишь удивление, а вот от слов Громова радостно забилось сердце с удвоенной силой. Я выдохнула и нырнула в омут с головой.

– Я согласна попробовать, – Кирилл не предлагал ничего конкретного, поэтому и я ограничилась такой формулировкой. – Ой, – выпалила я вслух. – А как же Максим?

– Я сам с ним поговорю, – решительно сказал Кирилл, притягивая меня к себе в объятия. Я попыталась возразить, и тогда он хмуро уточнил: – Ты ему что-то обещала? – отрицательно мотнула головой. – Тогда успокойся и ни о чем не переживай.

– Кир, – позвала я его неуверенно. – А зачем ты меня сегодня с Максимом отправил? Если настолько ревновал к нему? Можно же было и другого охранника вызвать? – Кирилл нахмурился, я же продолжила мысль: – Я и на такси могла добраться до дома.

– Максиму я полностью доверяю в плане безопасности моей семьи и твоей лично, – несколько скованно ответил он и достал мобильный телефон.

Открыл новостную ленту и протянул мне статью какого-то папарацци местного розлива. Фотографии нашего досуга на катке, кто-то даже умудрился заснять наш мимолетный поцелуй. А заголовок-то какой, ёшкин кот. «Что за загадочная незнакомка в объятиях известного миллионера Громова?» И далее по тексту рассуждения на тему новой истории Золушки в нашем исполнении. Я поморщилась от пафоса этой статейки и покосилась на Кирилла.

– Охрану к твоей сестре и племяннику я уже приставил.

– Спасибо, – несколько заторможено ответила я. – Но моего имени никто же не знает.

– Ты думаешь, это надолго?

Я пожала плечами. Вот не ожидала, что наш выезд в центр столицы будет иметь такие последствия. Кирилл улыбнулся ободряюще и предложил:

– Пойдем умываться, чудо ты мое новогоднее…

Кирилл

Я слишком поздно понял, что корица в её запахе отсутствовала. Слова Таши, что она меня никогда не простит, буквально пригвоздили к полу. До этого всё, что я творил в её спальне, казалось мне легким давлением. Ведь я знал, что нравлюсь ей. Чувствовал, что Ташу тянет ко мне, пусть она и сопротивляется этому влечению. А сейчас вдруг понял, что я ничем от её бывшего не отличаюсь. По крайней мере страх, что мелькнул в её глазах, до того как она их закрыла, буквально кричал об этом. И окончательно добил меня её запах: ваниль без малейшей нотки корицы. Так что по яйцам я получил вполне заслуженно.

Пытаясь отдышаться, заметил сборы, заставил себя разогнуться и остановить её. Вот только на хрен я о деньгах заикнулся? Послала она меня, конкретно так. Перехватил её пакеты уже совсем от безысходности, так как боялся, что любое мое прикосновение сейчас будет воспринято агрессивно. Снова послала, уже конкретно указав направление. Перехватил её за запястье и… Лавину прорвало.