Очнувшись, Джерард поставил чашку на блюдце. Он не помнил, когда еще так сильно жаждал кому-то помочь. Защитить и не дать в обиду. Действовать быстро и решительно, разделить с Жаклин бремя, а еще лучше принять его на себя.

Он осторожно взглянул на Жаклин сквозь ресницы. Если он начнет действовать, как она отреагирует?

Он не забыл этого мгновения в мастерской, мгновения, так трагически прерванного. Они сделали шаг вперед. Сделали его вместе ... и что теперь? Какая связь окрепла между ними?

Жаклин допила чай и, по-прежнему не глядя на него, поднялась. Видя, что мужчины тоже встали, Миллисент осеклась и вскинула голову. Жаклин улыбнулась. Мимолетно. Рассеянно.

– Прошу меня простить, я пойду к себе и отдохну. Мне что-то не по себе.

– Разумеется, дорогая, – кивнула Миллисент, отставив чашку. – Позже я к тебе загляну.

Жаклин шагнула к двери. Джерард смотрел ей вслед. Ему не понравился ее ничего не выражающий взгляд.

Он обернулся к Миллисент и Барнаби.

– Пойду пройдусь по той тропинке, где в последний раз шел Томас, – объявил приятель.

– Я с тобой, – решил Джерард. Ему необходим свежий воздух. И необходимо подумать.

Оставив Миллисент в гостиной, они вышли на террасу и зашагали маршрутом, которым Томас и Жаклин прошли два с лишним года назад, после чего свернули на тропу вдоль северного гребня. Жаклин сказала правду: она не могла видеть, с кем встречается Томас на перекрестке дорог. Да и провожать его так далеко не было смысла: мать ждала ее возвращения.

Они прошли через сады Деметры и Диониса. Барнаби предположил, что, если преступление было совершено на тропе, значит, учитывая рост Томаса, это случилось на самом крутом отрезке, где тропа спускал ась в сад Аида. Используя Джерарда в качестве манекена, Барнаби заключил, что убийца был, по крайней мере, на три дюйма ниже Томаса; человек, которого последний знал достаточно хорошо, чтобы подпустить близко, да еще со спины.

– Я должен устроить встречу с леди Энтуистл, – объявил он, скорчив гримасу. – Матери всегда знают, с кем водятся их дражайшие детки. Она точно скажет, кого Томас считал ближайшим другом.

В этом месте тропинка сделала поворот. Они остановились и, запрокинув головы, уставились на то место, где лежало тело Томаса.

– Похоже, они успели его унести, – заметил Барнаби.

Остались только Уилкокс и Ричардс. Первый опирался на лопату.

Барнаби стал карабкаться по крутому склону, то и дело спотыкаясь о толстые корни кипарисов. Джерард последовал за ним.

Завидев их, Уилкокс и Ричардс почтительно коснулись шапок. Джерард кивнул в ответ. Барнаби отряхнул руки.

– Я бы хотел спросить: вы оба были здесь, когда Энтуистл исчез?

– Да, сэр, – хором ответили мужчины.

– Не припомните, никто другой не бродил по садам примерно в то время, кoгдa Энтуистл покинул дом?

Мужчины переглянулись.

– Мы тут головы ломали, стараясь вспомнить, – высказался Ричардс. – Похоже, в тот день по скалам бродил молодой мистер Бризенден. Он часто тут гуляет. Сэр Винсент Перри, еще один местный джентльмен, приехал с визитом к леди Трегоннинг и мисс Жаклин. Он как раз покидал дом, когда приехал молодой Энтуистл, но не сразу пришел за своей лошадью. Правда, он любит ходить к маленькому заливу, что находится по пути к конюшням. Что же до остальных ...

Ричардс взглянул на Уилкокса, который немедленно перехватил нить рассказа:

– И лорд Фритем, и мистер Джордан тоже любят гулять в садах, но мы никогда не знаем, увидим ли их поблизости. И еще в тот день тут было полно местных парней, ловили рыбу, охотились: был самый разгар сезона. Обычно они не слоняются здесь, но иногда, чтобы срезать дорогу, проходят напрямик через сады. Любой в округе знает эти тропы и все перекрестки и повороты. Самый короткий путь от Тресдейл-Мэнора идет через северные скалы.

Барнаби сосредоточенно нахмурился.

– Но зачем местным парням убивать Энтуистла? Его не любили?

– Почему же? Он был весьма дружелюбным молодым джентльменом.

– Мы все надеялись, что он и мисс Жаклин поженятся. Знали, куда клонится дело.

Барнаби мгновенно насторожился:

– Значит, нет особых причин убивать Энтуистла, кроме ревности к мисс Жаклин?

Мужчины снова переглянулись и дружно кивнули.

– Да, – пробормотал Ричардс, – это верно. Вернее некуда.

Джерард глянул на холмик только что вскопанной земли.

– Вы нашли еще что-то?

– Ничего, что принадлежало бы бедняге, но ... – Уилкокс показал куда-то вверх по склону. – Я бы очень удивился, окажись, что не этот камень разбил ему голову.

Барнаби вскарабкался повыше, взвесил булыжник на руках и кивнул:

– Похоже, именно этот. Значит, Томаса убили именно здесь или поблизости ... – начал он, но тут же осекся, глядя на собеседников. – Что-то не так?

– Видите ли, – пояснил Ричардс, – поблизости просто нет таких больших булыжников. Это корни деревьев крепят землю, не дают ей сползти, почва вовсе не такая уж каменистая.

– Единственное место, где можно найти такие булыжники, – вершина гребня. – Уилкокс показал куда-то вверх: – Вон там их много валяется. Вот мы и подумали: что, если молодой Энтуистл и злодей, который его убил, поднялись на гребень? Тогда после того, как беднягу ударили по голове, он, скорее всего, покатился вниз, прямо сюда, вместе с булыжником.

– А тело легко засыпать высохшими иглами кипариса, – добавил Ричардс, подбрасывая носком сапога ворох игл. – Они всегда лежат тут плотным ковром. Со временем от мертвеца остались бы одни кости.

– Мои парни редко сюда забредают. Деревья растут сами по себе, а иглы убирать не нужно, – вторил Уилкокс.

Джерард тоже поднял глаза. Гребень словно заострялся, превращаясь в выветренную скалу, спускавшуюся к подножию морских утесов.

– Но зачем джентльменам так уж нужно сюда подниматься?

– Видите ли, все так делают. Конечно, приходится довольно долго карабкаться наверх, но те, кто вырос по соседству, знают: отсюда видны Циклопы. При высоком приливе зрелище просто удивительное.

– Вот как!

Глаза Барнаби зажглись.

Им не пришлось долго убеждать Ричардса и Уилкокса показать дорогу, единственную дорогу на вершину гребня. Там сразу стало ясно, что садовник и конюх правы: тело, покатившееся по склону, действительно приземлилось бы среди кипарисов.

– Ну, – объявил Барнаби, едва сдерживая возбуждение, когда они распрощались с собеседниками и возвращались обратно, – теперь мне ясно, каким образом убийца нагнулся и незаметно для Энтуистла, поднял большой булыжник.

– Да, но ему пришлось бы это сделать, даже если они стояли на вершине ...