— Огромное вам спасибо! — сердечно проговорила спасенная дама, и цветы на ее шляпе заколыхались. — Вы даже не представляете, как вы мне помогли!

Отчего же не представляю! Как раз наоборот — я очень даже хорошо знаю, что с ее дружком Курбатовым шутки плохи. Но и он, я убеждена, теперь на крючке!

Алла Пальцева достала из сумочки стопочку зелененьких бумажек:

— Ваше вознаграждение! Здесь десять тысяч!

Я с улыбкой взяла пачку в руки: ух до чего приятно держать в руках настоящие, свободно конвертируемые, неуклонно растущие в цене доллары! Изображение Джорджа Вашингтона подмигивало мне с верхней бумажки… Ради этого стоило побывать в змеином гнезде, поторчать на чужом карнизе, а затем бегать нагишом по ночному парку, спасаясь от озверевших потомков Золотой Орды!

После потока взаимных благодарностей Пальцева оказалась у двери и вдруг спросила:

— А где же его… ну, Никанорова… его подружка? С ним же была какая-то девица!

— Его подружка тоже убита, — и опять я не соврала. Подружка Маша — убита. А подружка Катя — уже сидит себе дома…

— А-а, понятно! — с облегчением произнесла Пальцева и решительно покинула мою квартиру. Прощаться было не в ее правилах…

И я осталась одна.

Ну вот, узел понемногу и развязывается!

Остался последний рывок…

Через несколько минут я уличила себя в том, что с остервенением дергаю «плечики» с одеждой в шкафу. Не то, не то, опять не то… Теперь я была донельзя озабочена проблемой, что же мне надеть на встречу с Игорем. После солдатского обмундирования мне, конечно, хотелось предстать в чем-нибудь более женственном. Я остановила выбор на нежно-зеленом трикотажном платье, длинном и узком, подчеркивающем все изгибы фигуры. Меня не устраивал цвет лица… Я раскрасила себя в персиковые тона и, стоя у зеркала, прикидывала, как распахну глаза, приоткрою губки, немного прищурюсь… И он позабудет ради меня обо всем на свете!

Стоп. По-моему, это я позабыла обо всем на свете. Зачем мне вообще все это нужно? Я резко прекратила свой безумный флирт с зеркалом. К чему это? Разве я хочу продолжать роман с Игорем?! Разве я и дальше буду улетать в небеса в его объятиях, а потом обеими руками отгонять от себя видение его мадонны с младенцами?! Нет. В этом месте я ставлю точку. Наши пути и раньше были разными, теперь же они диаметрально противоположны. Ему — семья, стабильность, карьера. А я из другого мира. Мне не нужно каждый день сломя голову бежать в очень государственное учреждение и ходить там по стеночке перед начальством, а вечером окунаться в трясину унылого семейного быта. Я — птица вольная. Мне не нужна клетка, пусть даже и золотая.

Что может выйти из нашей связи, возникшей через столько лет после окончания института? Как только схлынет прилив страсти, на отмели останется всякая мура: разочарования, разногласия, обиды и раздражение. И к тому же совесть не позволит мне выдирать кормильца семьи из гнезда, где его заботы ждут такие крошечные неоперившиеся птенчики…

Последняя мысль заставила меня содрогнуться… И я сорвала с себя зеленое платье, снова влезла в джинсы, майку и кроссовки. Вот так вот!

Потом, когда такси везло меня к месту нашей встречи, я думала уже только о деле: что произойдет теперь, когда кассетка с подслушанным разговором оказалась в руках этого мудака губернатора? Ничего не подозревающий Курбатов, конечно же, трубит победу: Пальцева наверняка уже преподнесла ему подарочек — небольшой короткометражный фильмец, и сообщила, что похитителей больше нет в живых. Но вряд ли Виктор Сергеевич Курбатов успеет использовать этот компромат, чтобы «скинуть Федю и зажить наконец по-человечески»…

Федя-то, будем надеяться, тоже не лыком шит! И, услышав о себе такие лестные отзывы от своего ближайшего советника, ему не спустит! Я торжествующе улыбнулась. Эх, увидеть бы сейчас их рожи!

Вот я уже и приехала. Я выпрыгнула из такси и бодро пошагала по скверу мимо памятника Радищеву. А Игорь Алехин — в белоснежной рубашечке, галстучке и отглаженных брючках, словно не он провел всю ночь, выручая меня из скользких ситуаций, — зашагал мне навстречу. Когда он успел переодеться? Наверное, у него в кабинете запас белых рубашек и брюк, не иначе!

— Привет! — деловито произнесла я. — Ну, не томи душу, выкладывай все, да побыстрее!

— Если в двух словах: мне удалось сегодня утром зайти в Федин кабинет с документами. Там какое-то время никого не было, и я сунул сверток между телефонами. Невозможно будет выяснить, сколько он там пролежал и кто его подкинул. — Глаза Игоря блестели каким-то мальчишеским озорством, и мне ужасно захотелось кинуться к нему на шею, но я сдержала себя обеими руками, скрестив их на груди — от греха подальше.

— Ну а потом что?

— А потом Федя к обеду явился на работу и заперся в кабинете. Поскольку он развел там бурную телефонную деятельность, то не найти сверток он не мог! Дальше я узнаю, что к нему в срочном порядке прискакал главный фээсбэшник. Ну а потом, а потом… — Игорь сделал круглые глаза и паузу.

— Ну что, что?! — У меня даже дух захватило.

— Ты знаешь — это довольно странно. Я не знаю что и думать, хотя, пожалуй, знаю, но боюсь даже предположить, что прав.

— Игорь, хватит тянуть резину, сил никаких нет!

— Короче, Курбатов сегодня у нас не появлялся, а потом позвонили и сказали, что он в больнице с острейшим сердечным приступом!

— Курбатов?!

— Курбатов! Самое главное — он же такой здоровый бугай, он даже не чихал никогда, а тут ни с того ни с сего…

— А ты не думаешь, что как раз «с того и с сего»?! — спросила я.

— Пожалуй, это не исключается, если сопоставить все факты! — произнес Игорь, глядя на меня примерно с таким выражением: вот мы с тобой, Танька, делов наделали!

— Игорь, — проговорила я осторожно. — Игорь, скажи, пожалуйста, твоя работа и карьера очень зависят от Курбатова?

— Нет, — ответил он совершенно твердо. — Что ты! Как ты могла подумать обо мне такое? Я нужен всем, везде и всегда — начальнички меняются, а такие, как я, вечно пашут за них. Мне ничего не грозит, Таня!

Я внимательно посмотрела на него.

— Прости, что я втравила тебя в эту историю. Ты мне так помог, Игорек! Да что там помог! Ты просто спас и меня, и Катюшку.

— Да, кстати… если ты еще интересуешься судьбой несчастной Климкиной, то я уже отправил ее в Москву с соответствующим медицинским заключением. Кажется, она понемногу выздоравливает.

— Игорь, я перед тобой в неоплатном долгу!

— Да брось ты. Ты мне еще ничего не рассказала про кассету и Катьку!

Ох, боже мой, я все забыла с этим Курбатовым! Конечно, Игорь имеет право знать всю подоплеку этой истории! Я забралась с ногами на лавочку и рассказала ему все, закончив тем, что Сашка Пальцев и Катька Клюшкина, обнявшись, пошли успокаивать ее маму.