Но шулер думал несколько иначе. Он заволновался, но, как и ростовщик, сумел совладать со своими мошенническими инстинктами. Пятьсот экю на кону не такие уж большие деньги.

На этот раз выиграл Долговязый Ксавье. Его радости не было предела. Он тут же заказал кубок рома и выпил его одним духом. Удача! За нее стоит выпить.

– Двести экю! – брякнул он, вытерев мокрые губы тыльной стороной ладони.

Что ж, в какой-то мере он был прав: поймав мадам Удачу за волосы, держись за них крепко, и очередной выигрыш не заставит себя долго ждать.

Но, похоже, Фортуна в этот день улыбалась лишь одному Мишелю. Наверное, она решила вознаградить его за годы аскетической жизни. Играли всего двумя кубиками, чтобы не возиться с подсчетом очков, и этот вариант игры де Граммон хорошо знал. На этот раз он метнул кости, совершив лишь одно лишнее, незаметное неопытному глазу движение рукой, привыкшей к молниеносным фехтовальным приемам. Шулер, который уверился, что новый игрок не будет для него проблемой, зевнул этот хитрый трюк, а остальные просто ничего не заметили. И снова Мишель выиграл! Он выбросил девять очков – всего на одно больше, чем шулер.

– Да вы, мсье, большой везунчик, – сокрушенно вздохнул мэтр Готьер. – С вашими талантами нужно открывать свое дело, а вы, как я понимаю, учитесь в Королевской морской школе. Морская служба – благородное занятие, но с вашим везением я бы советовал вам бросить якорь в какой-нибудь солидной конторе.

Чертов крючкотвор! Надо же, мэтр сразу определил, что Мишель учится на морского офицера, хотя своей одеждой он больше напоминал матроса каботажного плавания.

– Спасибо, мсье, за совет, – вежливо ответил Мишель де Граммон. – Я подумаю над вашим предложением. А пока разрешите поставить на кон четыреста экю.

Игроки напряглись. Сумма немалая. Шулер лихорадочно соображал: пустить в ход свои уловки сейчас или подождать, пока ставки возрастут еще? А в том, что это произойдет, он не сомневался. И все же он не выдержал – бросил хитро, с подкруткой. Но, видимо, сказалось некоторое волнение – выпало девять очков. У остальных и того меньше. Когда кости взял Мишель, шулер прожег взглядом его руку. И все равно де Граммон его перехитрил. Он вдруг крикнул, подзывая гарсона:

– Эй, милейший, рому мне!

Все невольно посмотрели на служку, и в этот момент Мишель бросил кости.

– Десять! – вскричал Долговязый Ксавье. – Дьявол меня побери!

– Десять! – удивленно проскрипел ростовщик.

– М-да… – мэтр Готьер сокрушенно покачал головой. – Скверно… Опять я проиграл. Положительно, сегодня, мсье, вам потрясающе везет.

– Дес-с-с-ять! – прошипел сквозь стиснутые зубы шулер, словно змея, которой наступили на хвост, но от дальнейших комментариев воздержался.

Теперь он понял, что чернявый низкорослый замухрышка не так прост, как кажется с виду. Пора приниматься за дело всерьез…

– Ставлю две тысячи экю, – сказал Огюст Дюамель; похоже, он решил отыграться одним махом. – Кто поддерживает?

Мог бы и не спрашивать. Азарт затуманил головы игрокам – даже шулеру, и все потянулись за кошельками. Первым метал кости Ксавье. Метнул – и в отчаянии схватился за голову; он выбросил всего пять очков. Мэтру повезло гораздо больше – кости показали ему девять очков. Крючкотвор мигом побледнел от предчувствия близкой удачи. Перед его мысленным взором вдруг закружились радужные пузырьки и возник облик прелестной кокотки Жанеллы, которая постоянно попрекала его за прижимистость. Уж теперь-то, если ему удастся сорвать такой огромный куш – а этот сладостный миг так близок! – он накупит ей множество разных красивых безделушек, от которых женщины без ума…

Наступила очередь Огюста Дюамеля. Сжав кости в потной ладони, он мысленно взмолился неизвестно какому божеству, подняв глаза к потолку, и бросил их.

– Десять… – почему-то шепотом сказал мэтр Готьер.

Воздушные замки рассыпались в прах, и обломки погребли его. Разочарование от несбывшихся надежд оказалось гораздо сильнее, чем то, которое он ощутил недавно, когда проиграл дело и потерял пять тысяч ливров. Что касается мсье Дюамеля, то он готов был от радости встать на голову, хотя и обладал солидной комплекцией.

Кости взял шулер. Мишель превратился в один обнаженный нерв. Он точно знал, что сейчас мошенник прибегнет к какой-нибудь уловке из своего арсенала. Тем не менее юноша так ничего и не заметил, но, когда кости упали на стол, сначала раздался сдавленный стон, а затем мсье Дюамель не выдержал и в отчаянии вскричал:

– Одиннадцать… Одиннадцать! Дьявол!

За столом воцарилась мрачная пауза. Мишель взял кости и посмотрел на шулера. Похоже, тот был несколько разочарован своим броском. Тем не менее мошенник скептически ухмылялся; он не верил, что юноша сможет выбросить двенадцать очков. Это было просто невероятно.

Откуда у шулера такая убежденность? Кости! Мишель внимательно присмотрелся к ним и почувствовал холодок под ложечкой – шулер подменил их! В кубиках из слонового бивня, которыми играли до этого, не существовало ни единого изъяна. А сейчас кости в руках Мишеля были составными – из двух склеенных половинок. На первый взгляд это незаметно, и только хорошо вглядевшись, можно определить, что на идеально подогнанных половинках немного не стыкуются мелкие прожилки.

Юноша знал, что в Тулоне существует мастерская по изготовлению игральных костей. Там же находилась и лавочка, где их продавали. Поэтому заказать точно такие же кости, как те, которые принадлежали, скорее всего, Огюсту Дюамелю, не составляло особого труда. Так же как и внести в них некоторые «усовершенствования». Но в чем они заключались?

Кости шулера оказались несколько тяжелее прежних. Грани у них были идеально ровными, без скосов, значит, мошенник сделал себе комплект переводных костей. Они считались более сложными в изготовлении, чем кости с металлическими вставками, зато исключался риск, что в компании найдется еще кто-то кроме шулера, который нечаянно откроет их секрет и сумеет этим воспользоваться. Переводные кости подчинялись лишь своему владельцу.

Мишель вспомнил, как шулер метал кости. Он долго держал их в ладони, а затем бросил с подкруткой, чтобы кубики легли в одной плоскости. Значит, и ему нужно немного погреть кости в руках, чтобы ртуть успела перетечь в сторону, противоположную грани с шестью точками. Какое-то время юноша изображал нерешительность – по правде сказать, сердечко у него и впрямь ёкало, – а потом сделал филигранный и молниеносный бросок, за которым трудно было уследить, – все-таки уроки фехтования не прошли даром.

– Двенадцать… – прошептал шулер, пораженный в самое сердце.

Он не верил своим глазам. Такого просто не могло быть! Его кости ему изменили! Шулер до скрипа стиснул зубы и с ненавистью посмотрел на Мишеля, лицо которого вдруг превратилось в каменную маску. Юноша стал хладнокровным, невозмутимым и очень опасным. Мишель де Граммон готов был драться за свой выигрыш с кем угодно, хоть со всем миром.