С принятием этих двух важнейших решений по крупнейшим и значимым рыбным запасам наступила эпоха нового режима управления морскими живыми ресурсами и рыболовством в Северо-Восточной Атлантике и сопредельных морях посредством жесткого регулирования, основанного на рекомендациях Международного Совета по изучению моря (ИКЕС), и окончательного принятия решений группой стран по практическим вопросам рыболовства.

Прежде всего, это естественно по объемам годовых ОДУ и соответствующих национальных квот. По существу, впервые в мировой рыболовной практике в одном из наиболее продуктивных районов промысла – в Северо-Восточной Атлантике, в Норвежском, Гренландском и Баренцевом морях к старым, достаточно изученным и имеющим почти тысячелетнюю историю промысла рыбных запасов, применены единые, образно выражаясь, правила игры, диктуемые ИКЕС, не только по установлению критериев ОДУ, но и «клубным принципам», навязанным привилегированной группой стран, раздела их на национальные квоты. Такой системы нет ни в одном районе Мирового океана и, в этой связи, она требует более пристального осмысления и анализа, что, надеюсь, и будет в ближайшее время сделано заинтересованными рыболовными кругами и учеными.

Мною же на данном этапе ставится задача обратить на это внимание прежде всего практиков-рыбопромышленников, чей бизнес базируется на использовании в основном массовых рыбных запасов и, прежде всего, путассу, сельди, скумбрии, окуня, трески, пикши, сайки, мойвы и других видов. И не только обратить внимание, учесть в своей повседневной практической деятельности, но и призвать серьезно проанализировать складывающуюся ситуацию. И сделать соответствующие корректировки своей долгосрочной рыбопромысловой деятельности, включая анализ рынков сбыта продукции этих видов.

Установленный с 2007 года режим управления рыбными запасами Северо-Восточной Атлантики и сопредельных морей бросает новые вызовы как самим запасам, так и рыболовству в целом.

Возникают вполне логичные вопросы: насколько это применимо к таким массовым запасам, как путассу? И почему узкий круг стран считает себя «совладельцами запасов» и пренебрегает теми, кто открывал эти запасы, изучал их и щедро делился своими знаниями с другими пользователями?

Почему ИКЕС постоянно занижает оценки общего допустимого улова по целому ряду объектов и, прежде всего, по массовым, таким как путассу, сельдь, скумбрия? Вопросы, вопросы и еще раз вопросы. К сожалению, ответы на них, вероятнее всего, будут диаметрально противоположными. Какие бы они ни были, одно бесспорно – новый режим управления старыми рыбными запасами Северо-Восточной Аталантики с сопредельными морями бросает новые вызовы рыболовству в одном из самых продуктивных районов Мирового океана.

И главный из них – следовать ли слепо использованию их, как это рекомендует ИКЕС, постоянно занижая общие допустимые уловы, или выработать новые подходы к режиму рыболовства и управления запасами, учитывая, прежде всего, природные климатические колебания этих массовых объектов рыболовства? Именно последнее направление до недавнего времени, а именно 10–15 лет назад, было превалирующим в отечественной рыбохозяйственной науке. Рекомендации по ОДУ повышались, когда под влиянием благоприятных климатических факторов их численность возрастала и, соответственно, снижалась, когда наступал период спада. Сейчас же рекомендации ИКЕС по ОДУ больше основываются на различных математических моделях, слабо учитывающих природные факторы. К тому же зачастую, стремясь дать рекомендации по ОДУ с перспективой на 3–5 лет вперед (например, по треске), прогнозисты больше заботятся об уровне нерестового запаса и в ряде случаев недоучитывают ограниченность кормовой базы и напряженность конкурентных отношений между рядом пелагических, да и донных сообществ. Свою отрицательную лепту в занижении ОДУ вносит и так называемое новое «научное направление» – биоэкономика, которая обслуживает, по существу, тех, кто в конкурентной рыночной среде вырвался по тем или иным показателям (современные суда, способы лова, технология переработки, насыщение рынка продукцией и т. д.) вперед по сравнению со своими соперниками.

Так, установление заниженного ОДУ по путассу отвечает прежде всего интересам тех зарубежных компаний, которые в настоящее время освоили производство из нее сурими (высококачественного рыбного фарша). Эти компании хотят зафиксировать установленный на 2007 год ключ по распределению ОДУ на национальные квоты в свою пользу на долгосрочной основе – на период окупаемости проектов. Более того, они будут стремиться максимально сконцентрировать ресурсы путассу в своих руках, даже путем создания смешанных межнациональных консорциумов, вплоть до скупки компаний и ресурсов.

Другая задача решается при занижении ОДУ по сельди. Здесь борьба идет за рынки сбыта и удержания на них цены, выгодной для основных добывающих сельдяных стран. А рынок для сельди – прежде всего Россия. Следовательно, ставится цель – максимально ограничить российский промысел сельди путем занижения национальной квоты (это пока удалось минимизировать), либо ограничения районов и сроков промысла.

Имеется и целый ряд других признаков сдерживания российского рыболовства в рыночной среде, основанной на использовании общих рыбных запасов Северо-Восточной Атлантики. Вот свежий пример. Наши капитаны, рыбопромышленники обнаружили и только приступили к промыслу окуня в открытой части Гренландского, Норвежского морей, оповестив об этом соответствующие международные организации – НЕАФК и ИКЕС. Тут же последовала реакция – закрыть промысел до выяснения принадлежности запаса. Самостоятелен ли он или относится к окуню западной части Баренцева моря? Абсурдность такого подхода вполне очевидна. Если встать на такую позицию, то никогда бы не были вовлечены в промысел запасы путассу, скумбрии, окуня Рейкьяниса и целого ряда важнейших глубоководных ресурсов Северо-Восточной Атлантики.

В условиях, когда в управлении морскими живыми ресурсами и рыболовством произошли столь кардинальные неадекватные изменения, они требуют от федеральных властей, научных организаций и ассоциаций рыбопромышленников Северного бассейна, региональных органов серьезного анализа и, на его основании, выработки новой рыболовной политики России по активному продвижению своих национальных интересов с использованием всего государственного ресурса, направленного на обеспечение устойчивого развития отечественного рыболовства в Северо-Восточной Атлантике и сопредельных морях. Без такого подхода неминуемо произойдет сворачивание, посредством жестких конкурентных рыночных методов, вплоть до использования околонаучных теорий, машины голосования, давления в международных организациях, как это и происходит в настоящее время, отечественного рыболовства в этом важнейшем и ближайшем к портам и рынку России районе Мирового океана.

Февраль 2007

Сейчас, когда рыбное хозяйство страны переживает непростые времена, память невольно обращается к делам тех, кто был у штурвала рыболовной индустрии в период ее становления, трудных военных лет, восстановительного послевоенного периода, стремительного планомерного подъема 60—70-х годов и трудностей периода передела Мирового океана. Таким человеком является министр Александр Акимович Ишков, который почти 40 лет (с 1940 по 1979 год) руководил рыбной отраслью, провел ее через все самые сложные периоды и который, безусловно, имел свои взгляды на ее дальнейшее развитие в будущем. К сожалению, Александр Акимович не оставил цельной программы или развернутых заметок. Хотя, если учесть, что в период после его ухода на пенсию с 1979 и до 1990 года рыбное хозяйство удерживало свои позиции как по улову, так и по производству пищевой продукций, можно сказать, что заложенная основа была прочной. Конечно, эта прочность касается той экономической модели, которая действовала в Советском Союзе, более того, в его союзных географических координатах.