из листьев кокаинового куста[372]. Кока – индейский мескаль[373] и, возможно, наследие инков, захватчиков давно минувших столетий[374]. Коку используют все индейцы, особенно бара, они в этом отношении рекордсмены, причем регулярно, а не периодически. Индеец употребляет до двух унций[375] коки в день[376].

При заготовке коки листья серовато-зеленого цвета аккуратно собирают и высушивают над огнем. Затем их измельчают вместе с другими ингредиентами в ступках, изготовленных из небольших стволов деревьев. Изображенный на иллюстрации пестик вырезан из красного дерева. К листьям коки индейцы подмешивают измельченную известь, полученную из пепла некоторых пальмовых листьев[377], запеченную глину из костровища и немного растертой в порошок маниоковой муки. Я не знаю, является ли зола из этих листьев одной из форм кальция. В Сиерре порошок из коки смешивают с измельченной негашеной известью или с золой Chenopodium Quinoa[378]. Поскольку последнее растение является типичным представителем флоры Сиерры, я полагаю, что индейцы, живущие в джунглях, нашли ему какую-то местную замену. Снадобье хранится в мешочке или кисете из отбитой коры, который носят на шее. Глина и пепел пальмовых листьев, несомненно, нейтрализует горечь чистой коки, и не исключено, что в этих инородных ингредиентах индейцы обнаружили противоядие, если таковое имеется, от ее самых тяжелых побочных эффектов.

Индеец при помощи сложенного листа закладывает порошок за одну или обе щеки. При соприкосновении со слюной образуется твердый шарик, и с таким комком между щекой и зубами он может обходиться без сна, еды и питья в течение нескольких дней. Коку не глотают, она постепенно всасывается вместе со слюной[379].

Что касается кокаиновой зависимости, то мы знаем, что индейцы просто помешаны на кокаине, а точнее на коке. Мне очень жаль, что я не смог провести наблюдений – скажем, психомедицинских – за индейцами под действием этого наркотика. Хотя правильнее будет сказать, что у меня не было возможности наблюдать за кем-то, не находящимся под его действием в той или иной степени. Следует помнить о том, что коку употребляют постоянно, и шансы сравнить поведение принимавших и не принимавших ее людей практически равны нулю. Оказывает ли она необратимое разрушительное действие на высшие мозговые центры, как предполагалось[380], мне неизвестно. Как и о самих индейцах в тот период, когда они еще не начали применять этот наркотик в огромных количествах. Свидетельства о воздействии коки на организм крайне противоречивы и сильно отличаются в отдельных случаях. Лично я, приняв ее, перестал чувствовать голод и жажду, но так и не смог привыкнуть к наркотику, и после многих тщетных попыток отказался от его употребления, за исключением тех случаев, когда еды было так мало, что я был готов на что угодно, лишь бы заглушить муки голода. Я действительно чувствовал прилив сил, даже будучи голодным, однако эффект был крайне мимолетным, и сразу за ним следовал острый приступ рвоты со спазмами в животе. Тошноту, возможно, вызывали те примеси, которые добавляли в измельченные листья коки, а не она сама, но об этом может судить только специалист.

Фотопластинка XXXVII. Тыквы-горлянки с резным узором: 1. Табачный горшок (уитото); 2. Табачный горшок (боро); 3. Погремушка (окайна); 4. Погремушка (боро); 5. Погремушка (уитото)

Даже относительно влиянии коки на аппетит сложно сделать однозначный вывод. В моем случае он пропал полностью. Видимо, «привыкание» индейцев к наркотику объясняет тот факт, что они всегда уплетают за обе щеки, когда представляется возможность.

Из-за употребления коки у индейцев сильно расширены зрачки, что придает глазам любопытное выражение. У них темная радужная оболочка, и расширение зрачка не так заметно, как у сероглазых народов.

Туюка и другие племена в северной части Жапуры используют в качестве стимулятора парика, или ниопо[381], необыкновенный нюхательный табак, который является сильным наркотиком и очень похож по своему действию на коку[382]. Его делают из высушенных семян мимозы[383] и, как и коку, смешивают с негашеной известью[384] и обожженной глиной[385]. Семена обжаривают, а затем измельчают в неглубокой деревянной ступке. Готовый нюхательный табак закладывают в раковины улиток[386] и вдыхают через полые кости птиц, вставив их в обе ноздри. Этот табак используется в лечебных целях индейцами с реки Ваупес[387].

Племена менимехе и яхуна нюхают табак, но не курят и не слизывают его с палки. Индейцы с Ваупеса курят огромные сигары[388], но ни в одном племени на юге Жапуры табак не курят, только лижут. После сбора табачных листьев их замачивают, а затем измельчают в ступке. Следует помнить о том, что табак в любой форме является табу для женщин, и вообще запреты в отношении напитков и наркотиков гораздо строже, чем на еду. Последние носят временный характер и действуют лишь в особых случаях, в течение ограниченного периода или в определенном возрасте; однако табу на коку, аяуаску, каапи и табак действует всегда и в отношении всех женщин. К табаку добавляют немного густой крахмальной воды из маниока, благодаря чему смесь превращается в тягучую темную жидкость, которую, как я уже говорил, можно использовать как во время церемоний, так и для собственных нужд. Табачный горшок, изображенный на иллюстрации ниже, изготовлен из толстой и твердой ореховой скорлупы, естественные отверстия в ней закупорены смолой[389]. Еще две дырки просверливают для шнурка. Длина горшочка около 2½ дюймов, а ширина – 1⅝ дюйма[390]. Овальное отверстие в верхней части составляет ⅝ дюйма[391] в поперечнике, в него вставляют кончик палочки, когда нужно достать табак.

Изобретательность, с которой индейцы готовят муку из ядовитого корня маниока, их основного продукта питания, хотя и примечательна, но блекнет в сравнении с теми сложными процессами, которые «непросвещенный ум» бедного индейца[392] разработал для изготовления различных ядов.

В лесу много природных токсинов, например, так называемое «ядовитое дерево», которому приписывают смертоносные свойства[393]. На реках Исса и Жапура яд для смазывания наконечников стрел делают из смеси плоти разлагающегося животного и стрихноса. Хороший яд встречается очень редко и пользуется большим спросом. Самую мощную отраву изготовляют карахоне, которые обладают глубокими знаниями о ядах и на сегодняшний день являются лучшими мастерами в этом деле. Менимехе тоже в некоторой степени разбираются в отравляющих веществах, но они не могут сравниться с карахоне, у которых все местные племена выменивают яды по бартеру. Как бы то ни было, яды умеет изготавливать