сложный обряд инициации. Насколько мне известно, от ребенка не скрывают никаких аспектов взрослой жизни. Старейшины разделяют девочек и мальчиков и обучают их. Также не существует грандиозных церемоний посвящения юноши в воины. Методам охоты он уже обучен, затем старшие разрешают ему принимать участие в табачном совете, а вождь дарит мешочек с кокой и допускает к церемонии лизания табака, на которой юноша дает обещание, что будет храбрым при любых обстоятельствах. После этих незамысловатых формальностей юношу принимают в ряды воинов. В племенах бара после танца юрупари[432] всех мальчиков пубертатного возраста порют, что считается инициацией. Изготовленный из шкуры тапира инструмент для порки является священным. Женщины на эту церемонию не допускаются, они верят, что мальчики кричат, потому что из них изгоняют демонов. Переживания, испытанные во время обряда, являются сугубо личными, и если мужчина или мальчик расскажет о своем опыте, его объявят изгоем.

Для девочек существуют тайные дома в джунглях. Мне не удалось выяснить, является ли это местным обычаем или делается в целях защиты, поскольку индейцы на эту тему обычно не говорят. Однако достоверно известно, что во всех племенах, живущих поблизости от вселяющих ужас и постоянно совершающих набеги индейцев андоке, девочек, почти достигших половой зрелости, селят отдельно глубоко в джунглях под опекой старых и мудрых соплеменниц. Возможно, так поступают не везде, я не думаю, что это универсальный обычай. Мне кажется, что племена прибегают к такой мере в первую очередь ради защиты девственниц, чтобы потенциальные матери будущих воинов не были похищены андоке. Живя под присмотром своих попечительниц, девочки, предположительно, обучаются женским обязанностям, которые им вскоре предстоит исполнять. Они учатся танцевать, петь и украшать себя к празднику. Если случайно набрести на такое поселение, там нередко можно увидеть группу маленьких девочек, разрисовывающих друг друга. Как я понимаю, это индейская версия того, как европейские девочки наряжаются.

Однако эта изоляция не является полной. С племенным домом всегда поддерживается связь, но очень осторожно. Тропу к укрытию никогда не прорубают и не протаптывают, а если она все же образовалась естественным образом в результате регулярного использования, ее сразу же блокируют. Когда враждебных налетчиков поблизости нет и обстановка считается спокойной, девушки могут вернуться в общинный дом, но ни одна из них не сможет остаться там навсегда, пока не выйдет замуж.

Один из исследователей, который писал о племенах хиваро, упоминает о празднествах, проводимых, когда четырехлетнего ребенка впервые приобщают к искусству курения[433]. Такое точно не может произойти ни в одном из племен, живущих на реках Исса и Жапура, где табак только лижут. Уши, нос и губы подросткам прокалывают, когда они отправляются в лесное убежище в возрасте полового созревания. Это делается очень аккуратно, вероятно, при помощи зуба капибары, который обычно используется для проделывания отверстий. Индейцам менимехе в этом возрасте наносят племенные татуировки на лицо и грудь.

Я не видел, чтобы практиковался упомянутый сэром Клементсом Маркемом обычай индейцев мариама, когда отец делает своему двенадцатилетнему сыну надрезы возле рта. Я также не был очевидцем принятого в племенах омагуа бичевания и испытаний, которым там подвергают девочек, подвешивая их в сети и окуривая дымом. Мне не доводилось сталкиваться с жестокой поркой девочек, о которой писал Клаф[434], хотя мальчиков на реке Апапорис действительно наказывают таким образом, и я слышал о существовании подобного обычая на севере Жапуры. О танце юрупари, описанном во многих авторитетных источниках, и бичевании девочек, упомянутом Уоллесом[435], я слышал от местных индейцев. Сам я ни того, ни другого не видел, и думаю, что на юге Жапуры о таких практиках не знают.

Глава XII

Брачные законы. – Моногамия. – Подопечные и жены. – Ухаживание. – Условия для вступления в брак. – Подготовка к свадьбе. – Детские браки. – Исключение из патрилокального обычая. – Церемонии бракосочетания. – Выбор партнера. – Развод. – Семейные ссоры. – Вдовство

Когда я начал жить среди индейцев, я считал, опираясь на многочисленные свидетельства, что у них распространена полигамия. Причина этого убеждения заключается в том, что очень сложно поначалу различить жен, наложниц и других принадлежащих мужчине женщин, которых он защищает, но не обязательно состоит с ними в интимной связи. Расспросы тоже не сразу помогают разобраться в ситуации. Если, например, вы спросите женщину, кем она приходится мужчине, она просто скажет: «Я – женщина вождя», – и этот ответ в любом случае будет верным. Тем не менее, лучше узнав язык и обычаи местных индейцев, я пришел к выводу, что моногамия – наиболее широко распространенная форма брака, а полигамия – скорее исключение. Как я понимаю, вожди на севере Жапуры могут иметь несколько жен. Кох-Грюнберг утверждает, и я также слышал об этом от индейцев, что в племенах на реке Тики у вождя может быть четыре жены. В южной части этой реки такого нет, и вожди, как и обычные члены племени, ограничиваются одной женой.

Помимо жены или жен, все пленницы и незамужние женщины по праву принадлежат вождю. Он их отец, мать и муж в том смысле, что они находятся под его опекой. Жена не допускает близости между ними, за исключением того периода, когда она беременна или кормит ребенка. Однако эти женщины отнюдь не являются rinyo kachirete, так уитото называют племенных проституток, хотя другие члены племени, помимо вождя, могут вступать с ними в интимные отношения, если получат разрешение вождя. Пленницы, несомненно, используются подобным образом с согласия вождя. Как бы то ни было, насколько я могу судить, вождь уважает целомудрие своих подопечных, поэтому маловероятно, что он будет претендовать на право первой ночи[436] в отношении других женщин племени[437]. Летурно ответственен за утверждение, что «в Америке от земли эскимосов до Патагонии заимствование жены считается не только законным, но и похвальным»[438]. Я никогда не слышал, чтобы кто-то претендовал на чужую жену, и считаю такую возможность крайне маловероятной, учитывая характер индейца. Он не только ревнивый муж, но и негласно признает права своей жены, из чего можно заключить, что такой обычай был бы совершенно чужд его природе. Тот же аргумент применим в отношении его дочери.

Отличить подопечных и жен настолько трудно, что я не решался поверить рассказу Уоллеса о полигамии среди племен, живущих на реках Исанна и Уаенамбеу[439], хотя он всегда очень подробно описывает то, с чем сталкивался лично. Однако индейцы во всех племенах на севере Жапуры тоже подтвердили, что им дозволено иметь более одной жены, при условии, что