– Я был бы рад опровергнуть ваши слова, но, увы, это невозможно, – покачал головой Хевингем. – Вы очень быстро поняли ничтожную сущность нашего Варлама д' Аруэ.

– Еще бы! – фыркнул Витек, а про себя подумал: "Ведь я вырос среди подобных ему!" – Так вы говорите, что сейчас у вас ничего нет на д' Аруэ?

– Абсолютно верно.

– А у него на вас?

– Я чист перед законом своей страны. Но меня так легко оклеветать! Понимаете, меня считают сумасшедшим, и у меня нет хорошей репутации в народе. Это развязывает Варламу руки. Он может делать, что хочет, и обвинять во всем меня. Даже если я начну все отрицать, верить будут ему, а не мне. Потому что я – псих! А он – официальный наместник, не раз доказывавший свою верность престолу! Притворную верность!

Лицо Хевингем исказилось маской отчаяния и отвращения.

– Почему люди так охотно идут на поводу у злодеев и так решительно отвергают тех, кто желает им только добра? – со слезами в голосе прошептал принц Кампанелы.

На этот раз он не притворялся. Ему и в самом деле хотелось заплакать. Но не из-за того, что он считал себя отвергнутым Добром. Вовсе нет! Он плакал из-за того, что до всех этих простых и гениальных планов додумался ненавистный ему Варлам д' Аруэ, а не он, Хевингем. Единственное, чего Хевингем не понимал в поступках своего умного и хитрого конкурента, так это того, почему он всегда брал понемногу и отовсюду, когда можно было взять все и сразу. И никто ничего не заметил бы. Бросить тень подозрения на такого великого человека, как Варлам д' Аруэ, было очень сложно и невероятно опасно. Все попытки вывести д' Аруэ на чистую воду всегда заканчивались его полным оправданием, а того, кто пытался открыть покойной чете де' Мортеро правду, обвиняли в клевете и подвергали смертной казни (по настоянию того же д' Аруэ). Варлам хорошо умел заметать следы и убирать свидетелей, поэтому и дожил до этого дня. Безусловно, он не мог не догадываться, что все охотники открыть правду королю и королеве были подосланы Хевингемом, и это тоже не добавляло симпатии маленькому принцу в глазах его врага.

Некоторое время за столом царила гробовая тишина. Все думали о чем-то своем. Наконец, Витек, машинально крутивший в руках свой бокал, произнес:

– Мы могли бы попытаться помочь вам получить власть.

– Каким образом? – мгновенно насторожился принц Кампанелы.

– Законным. Потому что, на мой взгляд, только так ваши права на трон будут неоспоримы. У меня есть хороший друг. Он очень стар и очень мудр. И он родом из Кампанелы. Он знает все ваши законы, начиная от самых древних и заканчивая принятыми буквально вчера. Уверен, он знает какой-нибудь давно забытый указ, в котором говорится, что на троне Кампанелы может сидеть только прямой наследник умершего правителя. Или сможет отыскать лазейку в действующих законах, которая позволит истолковать их в вашу пользу. Тогда у д' Аруэ не останется никаких шансов.

– Я был бы вам очень благодарен! – сразу воспрял духом Хевингем. – Вы окажете мне неоценимую услугу, если проводите к вашему другу.

– Хорошо. Сегодня я узнаю поточнее, где он сейчас живет, а завтра утром постарайтесь выбраться из дворца незамеченным и приехать сюда, – кивнул Витек. – На опушке Истерского леса Эруаль встретит вас и проводит.

– Это было бы очень уместно, – признательно улыбнулся принц Кампанелы. – С Эруалем мне будет не так страшно.

Обсудив все плюсы и минусы положения Хевингема, все трое закончили обед. Вернее, двое. Эруаль, как и прежде, ничего не ел, кроме хлеба и воды. На вопрос Витека, вежливый, но, тем не менее, указывающий на дверь, о том, что маленький принц намерен делать, Хевингем наотрез отказался уезжать. Он понимал, что не может остаться у эльфов. Каким бы безопасным ни было его пребывание здесь, но если он не вернется во дворец, в Кампанеле поднимется шум, который только усугубит его и без того плачевное положение при дворе. Тем не менее, ему хотелось хотя бы до вечера побыть в обществе своих новых знакомых. Эльфам пришлось разрешить ему это, однако, предупредив, что развлекать его им некогда. У Витека и Эруаля был запланирован урок магии. Хевингем пришел в неописуемый восторг и сказал, что с удовольствием посмотрел бы на это. И снова не встретил отказа.

Эльфы вышли на улицу. Они отошли подальше от замка, чтобы ненароком не повредить здание. Хевингем уселся на бортике одного из фонтанов, за спиной Эруаля. Младший принц Лавандины чем-то сразу приглянулся Хевингему, и он сам не мог понять, чем вызвана эта симпатия. Может быть, все дело было в кротком взоре ясных глаз принца, светившихся добротой и участием, а может, в той доброжелательности, которую он, не задумываясь, проявил к своему врагу.

В качестве повторения пройденного два эльфа показали принцу Кампанелы настоящую битву магов. Светящиеся шары, электрические разряды, серебристые молнии летали в воздухе с феерической скоростью. Противники ловко уворачивались от ударов, блокировали их самыми разными способами и снова нападали. Оба мага были одинаково сильны, и ученик ни в чем не уступал своему учителю. Тренировка затянулась и не успела закончиться к тому времени, когда ворота в замковый двор распахнулись, и по усыпанной гравием дорожке к Эруалю помчался огромный серый волк. За ним неторопливо шла Катарина. Ворота за ее спиной бесшумно захлопнулись. Догрызок в два прыжка достиг своей цели и, чуть не свалив младшего принца Лавандины с ног, радостно встал за задние лапы и уперся передними ему в грудь. Тот рассмеялся заливистым звонким смехом и ласково потрепал волчару по жесткой серой шерсти.

– Привет! А я пришла посмотреть, как вы тут устроились! – ласково пропела Катарина, подходя к Витеку, который при ее появлении плотно сжал губы и нехорошо сузил глаза, но вслух ничего не сказал про то, что ее визит ему неприятен.

– Как видишь, неплохо, – сквозь зубы процедил черноволосый эльф. Кажется, ему хотелось добавить еще что-то, но в самый последний момент он передумал.

– Послушайте, Витек, если вам неприятно мое общество, то это вовсе не означает, что оно неприятно вашему ученику, – недовольно уперев руки в бока, заявила Катарина. – А я пришла именно к Эруалю. Вы же не собираетесь запретить ему со мной общаться?

– Зачем же делать из меня тирана? – хмыкнул Витек. – Я думаю, что тебе было достаточно одного предупреждения с моей стороны. Если хоть волос упадет с головы Эруаля или, не дай бог, с ним что-нибудь случится по твоей вине (ты прекрасно понимаешь,