– Почему у нее ларец такой потрепанный? – ни на что особо не надеясь, поинтересовалась я.

– Да бог ее знает! Пользуется часто, уронила случайно, да мало ли…

– Она жаловалась, что Василис Прекрасных с каждым днем все больше, и что они уже не нарасхват, и что замуж ей очень надо.

– У всех, кто приехал свататься, есть корыстные причины, чтобы желать выйти за царя замуж, – отмел мой последний аргумент Митька. – Следовательно, у всех есть мотив.

– Я не желаю, – тихо возразила я.

На это он ничего не сказал.

– Завтра смотрины, – подвел итог Митя. – Наш государь царицу себе выберет, и преступница вынуждена будет покинуть Трисемнадцатое царство несолоно хлебавши. Этим дело и кончится. Аленушка и Золушка оклемаются, Яга гарантирует.

– Почему ты уверен, что царь не выберет в жены как раз отравительницу? – спросила я. – И не факт, что этим дело кончится. До завтра еще половину невест отравить можно. Их не так уж и много осталось.

– Это точно, в рядах невест потери, – усмехнулся Митя. – Вот и не ешь ничего до завтра, и не пей, и от Яги ни на шаг! Пошли к ручью, прогуляемся. Яга тебя, поди, весь день дома держит.

Я промолчала, пошла следом. Через быстро растущий огород, через пышный сад, мимо будоражащей сладкие воспоминания беседки. Мы молча вышли к воде, направились протоптанной тропинкой вдоль ручья. Нас окутывала влажная свежесть, нам стрекотали кузнечики, а дорогу освещала ясная луна. Мне стало легко и хорошо. Вот так шла бы рядом с ним и шла, пока совсем не ушла из этого царства. Куда-нибудь, где ни царя, ни Яги, ни оравы невест.

– Не забивала бы ты себе голову ерундой, – наконец заговорил Митя.

– Два человека погибли, еще двое лежат без сознания! И это, по-твоему, ерунда?

– Нет, не ерунда! – уточнил Митя. – Но поиском преступников занимаются специально обученные люди. Это их работа. Они наделены полномочиями. К тому же есть масса деталей, о которых тебе не известно.

– Это каких же?

– Разных! – отрезал Митька. Было бы странно, если бы он выболтал все тайны, которые знает. – Тебе не следует лезть в это дело.

– А что мне следует? – тихо и обреченно проговорила я. Сил на спор уже не осталось. – Безропотно, как корова на заклание, явиться во дворец, принести царю дары, выйти замуж и всю оставшуюся жизнь ублажать мужика, которого я хоть и не видела ни разу, а уже терпеть не могу?

– Это не так ужасно, как ты говоришь, – сухо возразил парень. – Участвовать в празднике, стать царицей, править Трисемнадцатым государством.

– От перестановки слов смысл не изменяется, – печально подвела я итог.

А вот интересно, что он будет делать, если я сейчас признаюсь ему, что его люблю? И замуж хочу за него? И даже почти уверена, что он тоже ко мне неровно дышит. Поднимет на смех? Холодно отстранится? Или произнесет вслух то, что давно витает в воздухе, – сделаю несчастным его, а не только себя? Потому что уже ничего нельзя изменить, потому что он стрелец и верен царю, потому что Баба-яга уверена и убедила всех, что именно я больше всего подхожу на роль царицы.

То ли отравиться, то ли утопиться, то ли замуж выйти – что, в принципе, одно и то же.

Тропинка внезапно кончилась. Впав в задумчивость, я почти стукнулась лбом в стену появившегося откуда ни возьмись сарая. Если бы не вовремя удержавший меня Митя, завтра на смотринах преподнесла бы царю не только телевидение, но и свою физиономию с синяком и шишкой на лбу.

– Здесь сено и траву для коров держат. Яга, Наталья, еще кто-то из соседей, – объяснил Митя, разворачивая меня к себе лицом.

Действительно, пахло свежескошенной травой. Захотелось упасть в стог с этой травой и закрыть глаза, наслаждаясь запахами и звуками. Хотя, помнится, в бытность проживания в городе мне казалось премерзким валяться на сене или в траве. Не люблю жучков, паучков всяких, пыль, песок. Я облокотилась на стену, вглядываясь в темноте в Митькино лицо. Как он себя поведет, если я сейчас устрою сцену откровенного соблазнения? Хотя, судя по рассказам, «тронул девушку – женись» – не его принцип.

– Тсс… – Митька поднес палец к губам. – Слушай…

Из сарая доносились шепот и приглушенный смех. Говоривших было двое, мужчина и женщина. Женский голос казался очень знакомым.

– Я за тобой хоть на край земли, – шептал слегка осипший бас. – Оставлю службу и за тобой.

– Как же так, все бросишь? – отвечал женский голос с томным придыханием.

– Я уже и преемника воспитал. Да и на пенсию мне пора. Ты только того, не подумай, что я стар! Это у нас, у военных, пенсия ранняя, работа нервная.

– Воевода, Гордей Потапович, – шепнул Митя мне в самое ухо. От его горячего дыхания по телу побежали мурашки и мозг переключился совсем на другие мысли.

– Я еще о-го-го какой молодец! – продолжал мужской голос.

Я вспомнила пузатого красномордого воеводу. Его внешность никак не вязалась с образом героя-любовника.

– Не сомневаюсь я, – тихо и переливисто захохотала дама. Было в этом хохоте что-то…

– Хозяйка Медной горы… – почти разом догадались мы с Митькой.

– Я тебе сейчас докажу, на что способен… – грозил пузатый ловелас. Следом послышались характерные чмокающие звуки и опять нежный переливистый смех Хозяйки Медной горы.

Мы тихо-тихо отошли от сарая, стараясь не обнаружить себя и не спугнуть милующуюся парочку. Хотя я предпочла бы оказаться на их месте.

– Невесты царя одна за другой покидают финишную прямую, – нарушила я молчание, когда мы отошли довольно далеко и журчание ручья стало громким.

– Да, так ты скоро вообще без конкуренток останешься, – хихикнул Митька.

– Две в коме, Белоснежку увезли гномы, – начала перечисление. – Хозяйка Медной горы с выбором определилась, Рапунцель из башни спускаться отказывается…

– Несмеяне Емеля уже предложение сделал, через месяц поженятся, – подхватил Митя. – Может, еще Спящая красавица проспит…

– Так действительно кроме меня и выбрать некого будет, – фыркнула я безрадостно.

– Да уж, одна надежда на тебя, красавица, – хихикнул Митя. – А то останется наш царь без супруги, а государство без царицы-матушки.

Я шутки не оценила.

– А если изложить царю все мои мысли? – На самом деле я уже давно собиралась это сделать. Только нужно, чтобы представилась такая возможность. Но с Митей я все же решила посоветоваться. – Он может волевым решением арестовать Василису? Он же царь?

– Не знаю, – пожал плечами мой собеседник и глубоко вздохнул. По его лицу явно читалось – возобновление этого разговора ему не нравится. А то, что я не выкинула из головы эти мысли, ему нравится еще меньше. – К царю не так просто попасть. Надо вескую причину иметь, зачем тебе его видеть. Я с таким заявлением не пойду. Но у тебя завтра будет возможность с ним поговорить.