По началу Лео долго не мог разобраться в причинах своих переживаний, а потом понял, что дело не в скорби по Ире. Дело в том, что он переступил грань, которую сам для себя обозначил: никогда не позволять собой пользоваться. И что теперь?

А теперь он врет всему миру, искажает научные данные по просьбе Джона.

А чего потребует Тина Иприкян для проекта «Прометей»?

На что еще придется пойти, чтобы и дальше подниматься на вершину корпоративного Олимпа лифтом, а не добираться ползком?

Об этом Лео думал не больше секунды, и пришел к выводу, что порой на принципы стоит наплевать, ради долгосрочных перспектив.

На седьмом этаже лифт замер, створки плавно разъехались в стороны, и Лео вышел в длинный ярко освещенный коридор. Новая успешная жизнь встретила холодом белых стен, голограммами спиралей ДНК, а еще изображением на дисплее какой-то китаянки, рассказывающей о достижениях в разработке наноклеток. Одна из дверей отъехала в сторону, и в коридоре появился Серж Нечаев. Невысокий, с блестящей лысиной, на которой четко проступали марсианские спирали, он озабоченно вглядывался в экран своего коммуникатора и что-то записывал.

— О! Бестужев! – Серж пожал Лео руку и долго тряс, кося глаза на коммуникатор. – Поздравляю с назначением. Как специалист, скажи, что теперь будет с Лабиринтом Ночи? Ведь подземный марсианский город все меняет.

Лео широко улыбнулся белоснежной улыбкой, все больше напоминающей акулий оскал Джона Митчелла.

— Всему свое время. Пока рано о чем-либо говорить.

По-видимому, Серж принял эту отговорку за скромность и кивнул.

— Удачи с раскопками. Забегай на кофе, — не дождавшись ответа, он скрылся за створками лифта.

Кабинет выделили просторный, хорошо обставленный, можно даже сказать с изыском. Прямоугольный стеклянный стол с проекционной поверхностью и сенсорной панелью, вдоль стены стоял длинный лабораторный шкаф с кодовым замком, напротив висела картина: добротная репродукция рисунка «Витрувианского человека» Леонардо да Винчи. Лео подошел к картине, чтобы полюбоваться симметрией идеального творения и заметил на рамке голографическую иконку в виде конверта. Палец коснулся кнопки, из рамы выпорхнули строки, выведенные размашистым почерком: «С назначением. Надеюсь, ты знаешь, где идеал. Т.И.».

Надо же, Тина Иприкян снизошла до простого смертного и одарила вниманием — отправила подарок. Лео криво ухмыльнулся: как мило. Он прекрасно понимал, что вскружить голову наследнице финансовой империи — задача невыполнимая, и не тешился иллюзиями. Пытался выжать максимум пользы из мимолетной сексуальной связи со взбалмошной стервой. Но этот рисунок… Все-таки Тина такая же женщина как и все остальные, а что нужно дамам -- он прекрасно знал.

Усевшись за рабочий стол, Лео первым делом активировал сенсорную панель. Синхронизировал свой IP-ком с сетью «Центра», ввел выданный Митчеллом пароль, и получил доступ к файлам.

Довольно потерев руки, Лео запросил информацию по проекту «Прометей».

«Доступ уровня 7» – высветилось на голограмме. Следом за зеленой надписью потянулись строки с названиями файлов. Он открыл первый, второй, третий…

«Проект «Прометей» организован по инициативе правления «Центра ГЭК». Одноименный корабль прошел через червоточину[1] 30 сентября 2118 года, курс проложен к системе Тау Кита. На борту корабля находится 520 зондов, 300 экзоходов, 120 автономных роботов. 10 единиц земной формы жизни…»

Лео округлил глаза. Десять единиц! Ни Джон, ни Тина не говорили о том, что отправили туда живых существ! Он обхватил голову руками и помассировал виски. Думай Бестужев, ты же астробиолог, думай…

Человеку не попасть в Тау Кита – не вынесет перегрузок во время прохождения корабля через червоточину, а вот растения или модифицированные представители фауны… Да, другое дело. Это вполне возможно. Даже без модификаций простой черный таракан Blatta orientalis сможет выжить в этих условиях. Ошарашенный догадками, Лео ввел запрос о формах жизни, присутствующих на корабле.

Спустя секунду компьютер выдал ответ:

«Нет доступа».

Да чтоб тебя!

Тогда он принялся читать дальше.

«Управляется звездолет «Прометей» Искусственным Интеллектом последней модели Z-26. Корабль достиг цели – планеты земного типа, записанной в звездных каталогах как Тау Кита f, – 7 мая 2119 года».

Лео раздраженно пролистал файл, все это давно известно.

– Отчет по запуску зондов, – скомандовал он.

«Выпущено зондов:

07.05.2119 – 15 зондов типа «Сакура»

08.05.2119 – 11 зондов типа «Сакура», 21 зонд типа «Водолаз»

09.05.2119…»

Картинки загорались перед взором Лео. Тау Кита f предстала во всем великолепии. Пушистые облака парили в изумрудном небе, красноватое солнце терялось за горными хребтами, похожими на шипы дикобраза. Зелень лесов, синева морей и рек, багрянец рассвета. Виды Тау Кита поражали, и чем дольше Лео всматривался в изображение далекой чужой планеты, тем яснее приходило осознание: «Я готов отдать на отсечение руку, ногу или даже голову, я с жизнью готов распрощаться – лишь бы оказаться там и заняться исследованиями». В нем проснулось давно забытое чувство, присущее всем первооткрывателям – любопытство на грани безумия. Оно зудело под кожей, от него пьяно кружилась голова.

Лео ввел запрос о высадке роботов и взятии проб почвы, воды, грунта, но получил ответ:

«Нет доступа».

Он скрипнул зубами. Выдохнул. Спирали на лбу и запястьях потемнели, сделались горячими.

Что ж, либо система еще не авторизировала его права, либо Джон не давал больше никаких прав. Пробы точно взяты, об этом говорил еще директор Лагунов на первом совещании. С трудом, но Лео все же признал: его волнуют не столько пробы, сколько та загадочная десятка земных форм жизни.

Он опустился в кресло перед столом с голограммой Тау Кита f, рассматривая чужие деревья, и думал о том, что привез с собой «Прометей». Каков его дар этой планете?

Это могли быть простейшие организмы, или даже наноклетка.

Догадка кольнула. Сейчас неясно, какие модификации нужны, чтобы люди смогли безболезненно добраться до Тау Кита, но ведь ничего не мешает «Прометею» это выяснить. Взять на борт эмбрионы, разморозить по прибытию, и пустить в действие наноклетку. Фантазия тут же нарисовала десять младенцев, заключенных в механической утробе, стучащих кулачками по стеклу капсул. Гофрированные пуповины тянулись к их животам, стальные пальцы ежедневно вкалывали нанотек. А потом началось самостоятельное развитие под присмотром ИскИна модели Z-26, и вот уже десятеро детишек, обученных по системе прямого вживления в мозг, работают в лаборатории «Прометея» белыми крысками.

От этой мысли Лео передернуло. По загривку пошли мурашки, волосы на руках встали дыбом. Он шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.