она, мне было все равно, – и этот стон прокатился по моим венам.

– Правда? – Гладкая кожа ее шеи слишком манила, слишком искушала. Я поцеловал ее, и Элиза подняла голову, открывая горло. – Скажи, о чем ты думаешь.

Почему я не останавливался? Я должен был остановиться и уйти. Здравомыслие и страхи – все внутри кричало, чтобы я немедленно отпустил ее. Но в конце концов здравомыслие отступило куда-то в глубины сознания, и я почти перестал думать. Вот чего я хотел. Пусть это было неправильно, пусть обнажало мою слабость. Я только сделаю ее несчастной, а после, скорее всего, приведу в объятия смерти.

– Я думаю о том, – Элиза нежно коснулась щетины на моей челюсти, – какой же ты дурак.

– Хм. – Я улыбнулся ей в губы. – Как романтично.

– О том, как ты лгал мне. Играл со мной злые шутки. – Она провела пальцами по моим волосам, как будто говорила о пустяках. – О той ночи в эттанской школе.

В животе что-то сжалось. Внутри поднималось темное желание бросить ее перед собой – и броситься следом, как тогда.

– А еще я думаю, – прошептала она, – что я согласилась бы повторить этот путь до последней секунды, если бы в конце меня ждал ты.

Я не заслуживал короны Этты. Мудрый король не отвлекался бы от самого важного и не стал бы потакать низменным инстинктам, не стал бы эгоистично брать то, чего хотел.

Я поцеловал ее, крепко и жадно, желая вернуться в те темные, уединенные ночи. Мои руки бродили по изгибам ее тела, я чувствовал ее вкус, обводил ее язык своим. Я хотел повернуть время вспять. Вернуться туда, где не было Кровавого Рэйфа и Ночного Принца. Туда, где мы были просто Легионом и Элизой.

Нашим мечтам не суждено было сбыться, в этом я не сомневался. Все мои помыслы крутились вокруг уничтожения Воронова Пика, и я даже смел надеяться, что уйду оттуда живым. Элиза заслуживала большего, чем мужчина с руками по локоть в крови. Она должна была прожить долгую, спокойную жизнь. И после войны, если Ари победит, она выберет себе спутника жизни по любви. Не такого темного и потерянного, как я.

Я опустил подбородок и отстранился. Я не смотрел на нее, но и не отпускал.

– Вален, – прошептала она, поглаживая морщинку между моими бровями. – Тебе не нужно отворачиваться от меня.

– Ты не понимаешь. – Я стиснул ее в объятиях еще сильнее. – Теперь я помню все, на что они способны… И то, что они сделают с тобой, Элиза, будет хуже, чем любое самое ужасное воспоминание.

– С тобой или без тебя – я все равно в опасности.

Я знал это, подсознательно я понимал, что за ней охотятся не из-за меня, а из-за того, что она Элиза Лисандер. Но узнай кто о том, что Квинна Элиза освободила Ночного Принца, – и она стала бы куда более ценной пленницей для Воронова Пика, чем я. Настоящая предательница. Я знал, что в Вороновом Пике делали с предателями.

Я молчал.

Элиза вздохнула. Потом поцеловала меня в висок.

– Ты прав, я не могу понять ужасов, которые преследуют тебя, Вален Ферус. И мне хотелось бы, чтобы ты хоть иногда делил их со мной, чтобы облегчить свои страдания. Но знай, что я никогда не переставала и не перестану верить, что ты – больше, чем месть. Ты – сила, способная исцелить это место.

Элиза нежно коснулась острого кончика моего уха, высвободилась из объятий и ушла, оставив меня наедине с мыслями и неутолимой тоской, которую я никак не мог успокоить.

Глава 20. Сбежавшая принцесса

В тот вечер острая вонь трактира Свена показалась самым приятным запахом на земле. Халвар вывел свой дрожащий от холода и страха отряд из Черной Гробницы и решил, что в зарослях вокруг трактира достаточно безопасно для лагеря. Свен лишней монете не возражал и открыл людям Ари двери. Он назвал Валена Легионом, спросил, когда он планировал вернуться к делам, а потом пустился по пивному залу, добавляя плату за всякие глупости вроде закинутых на стол ног или открытых окон.

Я развела костер у кромки леса, слушая, как люди Ари и Криспина со смехом играли и пили за столами Свена.

– Как она? – спросила я Халвара. Он вытирал лоб Кари прохладным полотенцем.

– Лихорадит. Но она борется.

– Почему ты так о ней заботишься?

– Не знаю, – пожал плечами Халвар. – Она боец, но ее пытались принудить к чему-то против воли. С ней плохо обращались, и, даже если она тиморанка, она этого не заслужила.

Я улыбнулась ему, когда он продолжил обтирать ее горевшее лицо. Он имел в виду, что она была похожа на него. Не только Вален страдал когда-то, но и Тор, и Халвар. Все они были пленниками в каменоломнях, и на их глазах зверски расправлялись с их народом, их семьями.

И всех их прокляли.

Они говорили, что станут мстить, но их добрые сердца ни за что не позволят им быть жестокими. Люди такой широкой души никогда не смогут мстить – только помогать.

– Элиза, – Маттис материализовался среди деревьев, ведя за собой Бранта. Подойдя ближе, он опрокинул ворона на землю.

– Маттис, что ты делаешь?

– Мне нужны ответы, – сказал он, сжимая челюсти. – Этот хмырь что-то знал о том месте. Ты и Кровавый Рэйф видели то, чего мы не могли. Я хочу знать, откуда этот ворон знает то же самое.

– Маттис, он же все объяснил, ты слышал. Он догадался.

– Я предпочитаю думать, что способен на большее, чем догадки, – встрял Брант, но замолчал под взглядом Маттиса.

– Ты его знаешь? – сузил глаза Маттис.

– Нет, – нахмурилась я. – Впервые увидела в пещерах.

Маттис выглядел так, словно хотел выпрыгнуть из собственной кожи.

– Да кто такой этот Кровавый Рэйф! Почему в том ужасном месте что-то напало на вас двоих? Эти тайны сводят меня с ума. Ты очень важна для меня, Элиза, но я не знаю, как защитить тебя и С… – Он замолчал, покачав головой.

– Успокойся, – шагнула в свет костра Джуни. – Думаю, насчет юного стражника я могу дать ответ. – Она опустилась на колени рядом с Брантом, и тот заинтересованно выпрямился. Джуни достала небольшой нож: – Дай руку.

Брант не задавал вопросов, но поморщился, когда она сделала небольшой надрез на его ладони. Я сморщила нос, когда Джунис наклонилась над выступившей каплей крови и понюхала. Брант отдернул руку.

– Эй, что ты делаешь?

Джуни ухмыльнулась и подняла голову.