— Да, именно Алексей Алексеевич. Вы тоже что- то покупаете?

— Работаю здесь в некотором роде.

— Вот как? Разве вы не милиционер?

— Нет.

— А тогда, в моем доме?

— Просто подвез своего друга капитана Михина и зашел с ним, не сидеть же в машине?

— Мне так не показалось. Вы вели себя так…

— Извините. Когда-то я был оперуполномоченным, старые друзья иногда обращаются за помощью, но к моей нынешней профессии это не относится. — Он крутился как мог, Гончарова смотрела с недоверием. — Ну, честное слово, я здесь работаю. Хотите, я вам помогу выбрать товар?

— Хочу, — сказала Алла Константиновна с вызовом. — Наде необходимо модернизировать компьютер. Конечно, они с мужем не бог весть что ваяют, но в перспективе… Сейчас так модно: все эти пентиумы вторые.

— Уже третьи.

— Что? Ну да, пусть третьи, и еще этот Интернет. Сейчас все увлечены Интернетом, там все на этих серверах, и по телевидению без конца упоминают. Какой-то электронный адрес, где можно все вышеизложенное посмотреть.

— И вы хотели купить модем?

— Модем? Что это такое? Он нужен?

— Ну, для того чтобы выходить в Интернет, конечно. Какой у вас компьютер?

— Просто пентиум, кажется, без всяких цифр.

— Тогда не слишком просто сделать из него второй и третий.

— Но можно?

— Можно все, но за какие деньги?

— Я располагаю средствами.

— Тогда советую купить новый компьютер, а старый будет для того, чтобы ваш муж с племянницей не гоняли друг друга от компьютера, когда обоим приспичит что-то писать.

— Вот теперь верю, что вы тут продавец, — рассмеялась она. — Кстати, с племянницей моего мужа не знакомы? Это и есть Надежда Гончарова.

Леонидов посмотрел на девушку. На вид ей тоже было лет двадцать с небольшим, как и Соне, но она, очевидно, формировала свое мировоззрение под влиянием другой личности, не Клишина. Во всяком случае, в тени своей тетки ее не было заметно совсем: тоже блондинка, но пепельная, не платиновая, бледненькая, минимум необходимой косметики, стандартное молодое лицо, обычные джинсы и футболка, волосы собраны в хвост резинкой. Леонидов почему- то вспомнил эти страницы у Клишина, который так долго мечтал подобную резинку снять с волос любимой девушки.

Надя смотрела на него с вопросом, с чего вдруг такой интерес появился к ее невзрачной персоне? Тетка помогла:

— Надя, Алексей Алексеевич от своего друга-милиционера наслышан о загадочной смерти Павла Клишина. И он меня, кажется, подозревает, — засветилась кокетливой улыбкой она. — Вы, похоже, играете в частного сыщика?

— А что делать? Жизнь так скучна. Знаете, светские мероприятия мне не очень-то по карману, развлекаюсь как могу. — Он поддержал кокетливый тон. — Так помочь вам с компьютером?

— Вы меня почти уговорили: я готова купить новый, и именно у вас. Не обманете меня?

— Такую женщину, упаси боже!

— Я все больше и больше верю, что вы не милиционер.

— Разве милиционеры не умеют говорить комплименты?

— Они вообще ничего не умеют, — безапелляционно заявила Алла Константиновна.

Леонидов пожал плечами, не собираясь ничего опровергать, взял прайс и усадил ее и Надежду в кресла. Полчаса они обговаривали суть покупки, потом сделали заказ.

— И когда все это будет готово?

— Если вы не спешите, то в понедельник после работы я сам его привезу, установлю и покажу, как пользоваться Интернетом. Только оплатите какое-то время у провайдера. Сколько вам надо: несколько часов для пробы или сразу месяц?

— Ну, я и сама хочу в Интернет. — Алла Константиновна улыбалась все больше, а Алексею все меньше нравился ее заигрывающий тон.

«Неужели так заметно, что я в размолвке с женой, в последнее время женщины на меня уж слишком остро реагируют, а эта определенно ищет замену Павлу Клишину. Но я не супермен, не плейбой, человек весьма средних физических данных, чего уж тут рисоваться».

— Тогда я помогу вам выбрать наиболее экономный платежный план. Можете оплачивать только те часы, в которые точно кто-нибудь собирается работать.

— Как выгодно иметь среди знакомых толкового мужчину. Мой муж в технике ничего не понимает, не способен починить даже утюг.

Тут Алексей перехватил взгляд, которым Наденька одарила свою тетку, и подумал: «Вот теперь я почти наверняка уверен, кто отправил страницы «Смерти…», весьма нелестные для Аллы Константиновны».

— Я установлю вам компьютер в понедельник. — Он посмотрел на часы. — Уже почти семь, у меня дела в центре, мне пора ехать.

— А вы разве не постоянно здесь работаете?

— Так в магазине остаются еще двое продавцов, а у меня свои колеса, приходится мотаться по закупочным делам.

— Так вы в центр?

— Да.

— Тогда у меня к вам просьба.

— Пожалуйста.

— Захватите Наденьку до «Комсомольской». Она сегодня с Ленинградского вокзала обратно на дачу уезжает, до понедельника. А у меня, как назло, срочные дела, не успеваю ее подбросить, а с парой таких сумок мотаться в метро…

— Подвезу, — согласился Леонидов.

— Нет-нет, что вы, я сама. — Девушка неожиданно испугалась так, что Алексей и сам растерялся.

— Надя, что ты как ребенок, — зло прикрикнула на нее тетка. — Не к маньяку же я тебя в машину сажаю, не дури.

— Неудобно.

— Господи, вот воспитание! — Гончарова передернула плечами. Вообще, Леонидов уже заметил, что это ее любимый жест, она все время как будто стряхивала с себя резкие и неприятные слова, которыми злоупотребляла, чтобы они отскакивали, не задерживаясь, и не портили красивую одежду. — Интеллигентность, Наденька, хороша до определенного уровня, а потом тебе могут просто сесть на шею. У меня тоже высшее образование, но пора уже и другие науки осваивать в твоем возрасте. — Она, покосившись на Алексея, опять лукаво засмеялась. Надя покорно пошла за ней и Леонидовым на улицу к машинам.

Из багажника своего белого «форда» Алла Константиновна достала две внушительные сумки, поставила перед Леонидовым, он перенес их в багажник своих «Жигулей».

— У меня нет, ну, совершенно нет времени, чтобы отвезти тебя на вокзал. Ты все понимаешь, — сказала на прощанье Гончарова племяннице и села в белый «форд». Леонидову махнула ручкой и тут же исчезла, ловко влившись на своей иномарке в плотный поток машин.

— Садитесь, Надя. — Леонидов открыл перед девушкой переднюю дверцу.

— Ой, я сзади.

— Вы же не пассажирка такси, а моя знакомая. Я не буду донимать вас разговорами, честное слово.