ты решил отступить и вернуться, никто не упрекнёт тебя.

— Я сказал, что возвращаюсь? — плут щёлкнул пальцами у лица. — Нет, синьоры и синьорины, не дождётесь! Пойду с вами до конца. Да и любопытно же!

— А почему вы смотрите на меня, мастер? — Нирн с неловким видом почесал затылок, когда Рэнг перевёл строгий взгляд на него. — Или вы думаете, что я брошу Ринэю?

— Это был риторический вопрос, — отмахнулся маг.

— Какой вопрос? Вы ведь всего лишь смотрели!

— Тогда риторический взгляд!

— Такого выражения даже нет!

— А вот и есть!

— А вот и нет!

— Есть!

— Нет!

— Не спорь с мудрейшим!

— Но такого выражения нет!

— Началось! — простонала Ринэя, хлопая рукой по лицу. — Одно время я даже начала думать, что они поладили.

— Есть вещи, которые неизменны, — усмехнулась Мала, устраиваясь поудобней. Ей такие сцены скорее приносили удовольствие.

Раздавшийся стук в дверь не прервал новую перепалку между Нирном и Рэнгом. Хотя жрец стал больше уважать старика, а тот относился к юноше куда дружелюбней, чем когда-то, но иногда их ещё заносило, и они начинали споры на пустом месте. По всей видимости, по привычке.

— Я открою, — Монсэльм неторопливо встал, с привычной истинному партанентийцу манерностью, и подошёл к двери.

— Знаете, синьорины, я придумал ещё один вариант вечного двигателя, — заметил Винченцо.

— Какой же? — с любопытством спросила Ринэя.

— Создать машину, где с одной стороны ручку крутил бы Рэнг, а с другой Нирн. И сказать им, что тот, кто отпустит её первым, будет неправ, — плут и проныра весело захихикал.

— Тогда эта машина будет работать вечно, хих! — Мала прыснула в кулачок, когда представила эту картину: жреца и мага, из принципа не желающих уступать оппоненту.

Внезапно послышался крик, преисполненный непередаваемого ужаса. От этого жуткого вопля отчаянной обречённости мгновенно прекратились все споры и разговоры. Все соратники вскочили со своих мест, готовые к любой беде: вторжению монстров, пришествию Шпиона или даже концу света.

Но увидели они лишь рухнувшего на колени Монсэльма. Партанентиец держал в дрожащих руках лист бумаги. Конверт, из которого он достал письмо, лежал на полу, алея сломанной печатью.

— Что случилось, кудряшка? — участливо спросила Мала. — Кто тебя сумел разыскать? Кредиторы? Завистники? Фамильные враги? Аристократ, которому ты когда-то плюнул в суп?

— Говори, — кивнула Ринэя. — Мы же не чужие люди. Если что, то вступимся все за одного! — бойко сказала девушка.

— Боюсь, никому из вас это не под силу, — прошептал подавленный партанентиец. — И никто из вас меня не спасёт. Осталось лишь попрощаться с вами, друзья.

На лицах соратников появилось откровенное недоумение, а затем и тревога. Рэнг знаком приказал всем замолчать и тихо спросил:

— Монсэльм… я боюсь спросить, но… ты ведь не обидел лично, скажем, Владыку Мрака?

— Если бы! — бывший капитан схватился за голову. — Помните я говорил, что сбежал из дома и Партанента, чтобы пойти путём воина? Так вот, только что она нашла меня. И завтра утром она будет здесь.

— Кто же это? — спросил Винченцо. — Невеста, которой тебя хотели отдать родители? Сбежал от нежеланной свадьбы? Помню, я сам пару раз едва ускользал, — плут и проныра довольно хмыкнул, вспомнив несколько эпизодов из своей бурной биографии.

— Нет. Это… моя… мама.

Некоторое время все молчали, недоумённо переглядываясь. Ринэя озадаченно почесала затылок. Принцесса не понимала такой реакции Монсэльма. Даже если бы, скажем, её разыскал отец и потребовал вернуться в Эрдос, то что с того? Было бы одним неприятным разговором больше, но решимость девушки непоколебима.

— Ты извини, Монсэльм, — деликатно начал Нирн. — Но в чём суть трагедии? Даже если у вас с мамой были не самые лучшие отношения в прошлом, то почему ты так волнуешься? Она же мать и поймёт веления сердца своего ребёнка!

— Ты слишком идеалистичен, Нирн, — усмехнулась Мала. — Здесь речь идёт о Партаненте, так что уместней сравнивать эту ситуация со встречей с отцом.

— Ты абсолютно права, — Монсэльм тихо вздохнул. — Скажите, много ли отцов за пределами Партанента всерьёз воспринимают своих дочерей?

— Вопрос риторический, — криво усмехнулась Ринэя.

— Нда, ситуация, — Рэнг озадаченно почесал затылок. — Мужчины в Партаненте считаются слабым полом. Так что глупо полагать, что доводы Монсэльма насчёт воинской чести и долга капитана гвардии сработают.

— И снова правда, — партанентиец вздохнул ещё печальней. — Мама всегда считала, что мужчина может находиться либо в родительском доме, либо в доме своей жены. И никак иначе.

— Может быть, просто сбежим прямо сейчас? — предложил Винченцо. — Она передала, что будет утром. Мы успеем…

— Если мама сказала, что будет утром, это значит, что она уже здесь поблизости, — Монсэльм рухнул на диван. — Но кто мог сообщить ей? Кто?! В Ринолю у меня нет хороших знакомых! Разве что кто-то из странствующих воительниц углядела.

— Да, не повезло, так не повезло, — посочувствовал Нирн. — Но ты не расстраивайся. Понадобится — все вместе вступимся за тебя перед ней.

— Это верно! — бойко заметила Ринэя. — Друзей не бросаем!

— Как её зовут? — спросил Рэнг.

— Мою маму назвали в честь легендарной воительницы прошлого, из рода которой мы происходим. Она Жанна Катартуа. И нашим дальним предком является сама Жанна Длуарк.

— ЧТО?!! — глаза старика приняли форму правильных кругов. — Ты член одного из благородных семейств рода Длуарк?!!

— Что такое, Рэнг? — удивилась Ринэя. — С чего ты так?.. Хотя, погодите. Жанна Длуарк? Не та ли это Жанна, которая обратила в бегство Князя Тьмы Атлета?

— Не та ли это Жанна, которая восстала против владычества Вендеции и почти в одиночку изгнала всю их армию с территории Партанента? — Винченцо озадаченно нахмурился.

— Не та ли это Жанна, которая объединила весь Партанент? И которая заняла третье место в числе самых могучих воинов в истории мира? — добавил потрясённый Нирн.

— И которая установила владычество женщин-воительниц на многие века? — Мала присела на подлокотник дивана, чтобы прийти в себя.

— Да, это она, — подтвердил Монсэльм. — И моя мама, как говорят, унаследовала её силу. Участники турнира до дрожи в коленях боялись, что она пойдёт участвовать, но мама отказалась. Почему, мне неведомо.

— Она настолько могуча? — плут и проныра припомнил своё собственное сражение с воительницей из Партанента.

— Если бы твоей противницей была моя мама, тебя бы уже не было. Без обид, Винченцо, — Монсэльм развёл руками.

— Ух ты… — вендецианец заметно погрустнел.

— Друзья! Какой бы ни была мама Монсэльма, но уверена, что ничего страшного не произойдёт! — первой опомнилась Ринэя. — Давайте спать, а наутро и разберёмся!

— Верно, ваше высочество, — сбивчиво пробормотал Рэнг. — Утро вечера мудренее, как поговаривают сантсцы.

Постепенно успокоившись, соратники разбрелись по своим комнатам, чтобы выспаться и смело смотреть в грядущий день.

— Твоя мама не очень