Я согласно киваю, хотя мне очень интересно, как ее рассказывали Кэлу.

– Круто, мужик. Я рад за тебя. – Я ухмыляюсь и хлопаю его по плечу.

Он улыбается в ответ.

– Спасибо. Ну кто смог бы устоять передо мной, верно? Я лучше, чем стейк с картошкой фри, от которых не толстеешь.

– Ну конечно. Кстати, это пестики и тычинки.

Кэл почесывает голову.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

– Мне кажется, ты ошибаешься, сынок. – Мой друг скорбно качает головой. – Эту историю мне рассказывали и папа, и дядя, и я точно помню, что там фигурировали птички и тычинки.

Я достаю ключи из кармана.

– Я с удовольствием спорил бы с тобой об этом весь день, но мне нужно попасть в Бэйвью. Убедись, что Сав выедет отсюда не раньше чем через час.

– Через час? – восклицает Кэл. – И что мне делать?

– Расскажи ей историю про птичек и тычинки. Она как раз займет как минимум шестьдесят минут. – Я запрыгиваю в свой «ровер». В зеркале заднего вида отражается, как Кэл показывает мне средний палец, но я лишь весело машу ему рукой и выезжаю на дорогу, ведущую в Бэйвью. Мне нужно переделать кучу дел до того, как Сав вернется домой.

* * *

– Не волнуйтесь, мистер Монтгомери, я позабочусь о Саванне. – Улыбаясь отцу Сав, я убираю зеленую папку, которую он достал из семейного сейфа.

Шиа, сидящая за столом напротив меня, сердито хмурится.

– Как ты делал это в недалеком прошлом? – ехидно спрашивает она.

– Нет, в этот раз будет лучше, – заверяю я ее.

Шиа имеет полное право злиться. На самом деле будь я на ее месте, то не пустил бы себя даже на порог. К счастью, ее отец питает ко мне слабость, точнее, к моей фамилии.

– Хватит, Шиа, молодой человек извинился. Мы должны поступить по-христиански и простить его.

Сестра Сав бормочет что-то себе под нос, подозрительно похожее на «простить его, ага, десять раз». Но я продолжаю улыбаться ей. Нам с ней придется тесно общаться до конца наших дней. Так зачем раздражать ее еще больше?

– Благодарю вас, сэр, – говорю я мистеру Монтгомери. – Я ценю вашу доброту.

– Нет-нет, ты правильно сделал, что пришел сюда и извинился. – Он похлопывает меня по спине. – Но разве не этого можно было ожидать от сына Каллума Ройала?

– Знаю, он будет рад услышать, как глубоко вы уважаете его, сэр. – Может, я и хватил через край, но, как и с Шией, нам с мистером Монтгомери предстоит еще долго общаться. Я должен понравиться ему.

– Хорошо. Что ж, дети, оставляю вас. Буду у себя в кабинете, если понадоблюсь. – Еще раз похлопав меня по плечу, отец Сав выходит из комнаты.

Стоит ему оказаться вне слышимости, как Шиа тут же набрасывается на меня.

– Поверить не могу, что у тебя хватило наглости прийти сюда, – шипит она. – Если бы в жизни была хоть капля справедливости, тебя должно было поразить молнией, как только твоя нога опустилась на нашу подъездную дорожку!

– Да, ты права.

– Ты… что? – она изумленно умолкает.

– Ты права. Я не вправе ждать снисхождения ни от Сав, ни от тебя, ни от вашей семьи. Ты имеешь полное право ненавидеть меня хоть целую вечность.

– В чем подвох? Где же оправдания?

– У меня нет никаких оправданий. – Я развожу руками. – Ты говоришь правду.

Потрясенная, Шиа ничего не отвечает. Или от шока ей ничего не приходит в голову. Но, прежде чем она предпринимает очередную атаку, в кухню семьи Монтгомери влетает Саванна.

– Привет, Ши, папа сказал, ты… – она запинается, увидев меня. – Гид! Что ты здесь делаешь?

– Я сказала то же самое! – раздраженно говорит Шиа, встает из-за стола и обходит его, чтобы встать рядом со своей младшей сестрой.

– Я попросил Джули задержать тебя, чтобы приехать первым. – Затем с широкой улыбкой достаю конверт и протягиваю его ей.

Она смотрит на него с подозрением.

– Что это?

Шиа выхватывает конверт у меня из рук.

– Он хочет взять тебя в Швейцарию на весь июнь. – Шиа достает паспорт и машет им перед носом Сав.

Настороженное выражение лица Саванны изменяется на ошеломленное.

– Ты забираешь меня из страны?

– Только если ты хочешь уехать, – быстро говорю я. – Но я подумал, что лето перед поступлением в колледж должно стать незабываемым. Мы полетим туда на самолете Ройалов, пробудем пару недель в Альпах, а потом поедем в Венецию. Я одолжил лодку у друга, и мы проведем остаток месяца в путешествии по Средиземному морю.

У Сав отвисает челюсть.

– Ты это серьезно?

– Да.

– Но почему?

– Мы как-то говорили о том, чтобы уехать, и я хочу дать тебе все то, что обещал, но так и не выполнил.

– А как насчет верности? – отрезает Шиа.

Сав бросает на сестру сердитый взгляд, но я киваю.

– Я клянусь, что буду хранить тебе верность, буду честен с тобой, буду любить тебя. – Я делаю шаг к Саванне. Одно дело – давать обещания в газете Бэйвью, и совсем другое – говорить их ей в лицо. Я бросаю ей газету. – Перед Богом и людьми.

Газета открывается, и сразу бросается в глаза объявление на всю страницу, которое я выстрадал, вымолил и за которое в итоге заплатил целое состояние – на эти деньги можно было выкупить всю эту идиотскую редакцию!

– Самому умному, храброму, красивому… – начинает читать Шиа. Сав зажимает ей рот рукой, и они вместе молча дочитывают остальное.

Я же цитирую его про себя.