Контакты с представителями русской эмиграции в Югославии усиливали у казаков и без того присущее им чувство того, что их служба в Вооруженных силах Третьего рейха и борьба с сербскими партизанами была исполнена смысла[404]. Казаки, по словам П.Н. Краснова, стремились уничтожать коммунистов везде, где им представится такая возможность, не жалея собственной жизни[405]. Дивизионные пропагандисты пытались уверить их, что «война по своему характеру приближается к войне гражданской — только в гораздо более сложной обстановке и в масштабах всего мира»[406]. Стоит отметить, что важным мотивом для казаков была и общая безвыходность ситуации в которую они попали. После прибытия из Милау казаки, несмотря на все их стремления и идеологические антипатии, превратились в наемников немецких оккупантов, традиционно стремившихся к экспансии на Балканах. При этом против партизан (большая часть которых в Хорватии были сербами) казаки объективно действовали в союзе с усташами — отчаянными противниками православия и людьми, которых порой гнушались даже их немецкие хозяева[407]. Не только туркестанцы и кавказцы, но и украинцы, и казаки были, объективно говоря, лишь частью оккупационного аппарата, и их действия в Югославии вряд ли можно рассматривать как участие в гражданской войне, которая бушевала на территории Югославии в 1941–1945 гг.

Помимо иностранной оккупации в 1941–1945 гг. на территории Югославии развернулась полномасштабная гражданская война. В ходе оккупации и гражданской войны коммунисты вели успешные партизанские действия, которые способствовали их победе над противниками. Стоит отметить, что в современной войне партизанские действия, как и другие формы военных действий, для успешности их проведения обязательно должны иметь теоретические и методологические основы. В военно-теоретическом смысле по понятным причинам методология партизанских действий тесно связана с антипартизанскими операциями и часто рассматривается параллельно. Кроме того, в военной науке партизанские действия нередко рассматривают в комплексе с тактикой действий частей специального назначения. Тактика «ударил-убежал», избегание фронтальных действий, сопротивление превосходящим силам противника на их территории, использование диверсионных средств — эти общие черты действий партизан и спецназа способствуют сближению способов подготовки для них кадров и руководителей.

Фактически все силы, противостоявшие в конфликте на территории Югославии в 1941–1945 гг., опирались на определенные предварительные знания о партизанской войне. Немецкий оккупационный аппарат в своих боевых действиях против югославских повстанцев использовал антипартизанскую подготовку частей, особо обученных для этого вида боевых действий, как, например, дивизия «Бранденбург», дивизия СС «Принц Евгений»[408]и подчиненные единому штабу по борьбе с партизанами («Jagdverband») кадры сети отрядов быстрого реагирования («Jagdkommando»), действовавшей в Сербии, Боснии и Хорватии[409].

Монархическое движение Сопротивления (ЮВвО) также имело определенную военную подготовку. При этом речь идет не столько о четнической команде, которая была сформирована незадолго до войны и не имела особого влияния на развитие движения Д. Михайловича[410]. Речь здесь идет о более продолжительном процессе развития теории и практики партизанской («четнической») деятельности в сербской, а позднее в югославской королевской армии. Идеи иностранных авторов нашли плодородную почву в Сербии, богатой традициями антитурецких восстаний, и способствовали сравнительно раннему появлению военно-научных работ на эту тему: сначала авторизированных переводов[411], а потом и самостоятельных трудов[412]. Традиции Первого сербского восстания 1804–1813 гг. и восстания 1875–1878 гг. в Боснии и Герцеговине в дальнейшем были продолжены поколениями сербских четников в Македонии и Старой Сербии, вплоть до Балканских войн (1912–1913 гг.). Подготовкой четников из граждан Сербии и сербов из сопредельных государств занималась военная разведка королевства с использованием армейского оборудования, но в полной конспирации. Подготовка кадров для четнического движения активно проводилась в 1903–1912 г.[413]. Например, курс подготовки боснийской молодежи, прибывшей в конце июня 1912 г. в Белград без паспортов через австрийский г. Земун, проходил в течение шести недель в горных палаточных лагерях на юге Сербии, где курсанты в полевых условиях занимались теорией и практикой партизанских действий, выживанием в природных условиях, стрелковой подготовкой, изготовлением самодельных и использованием фабричных гранат, практикой использования взрывчатых веществ для диверсий на мостах и железных дорогах. Проводилась и более ускоренная подготовка в городских условиях, в которой применялись учебные пособия по минно-подрывным действиям и тактике четнических операций[414]. В дальнейшем сербские четники действовали на флангах и в тылах турецкой, болгарской, австро-венгерской армий.