Увидев, как в ответ разводят руками, я улыбнулся, пару раз кашлянул, чтобы скрыть внезапно нахлынувшее раздражение, а затем повторил вопрос, старательно при этом выдавливая из себя широкую улыбку – почему мы встали?

На этот раз посерьезневшие члены команды сборщиков поняли, насколько сильно я раздражен и, переглянувшись, подтолкнули вперед Туффи. Он и пояснил – мы вроде как даже не сломались, но что-то не так с топливом или системой подачи топлива. Они сейчас разберутся. Дайте время, шеф.

Кивнув, я выпрыгнул наружу, тяжело приземлившись на сухую почву. Там, придерживая рукой дробовик, я с шумом выпустил воздух из груди, постоял, глядя на далекую линию цифрового горизонта, где сверкали молнии – надвигалась гроза. Виртуальная иссохшая природа будет рада. А я все так же раздражен.

Почему я так зол?

Прислушавшись к себе, перебрав в голове события последних пяти минут, я понял причину – пусть во мне видели и признавали во мне начальника, командира, но при этом явно считали меня столь же мягкосердечным, как вся моя жирная туша. Никто не боялся. Никто не считал, что я могу в гневе рявкнуть, что могу по-настоящему разозлиться.

А ведь еще пару недель назад меня бы это никак не задело. Сейчас же я был взбешен и одновременно испуган этим странным своим… высокомерным недовольством. Во мне прямо всколыхнулось что-то недоброе, а на секунду возникло глупейшее желание врезать кому-нибудь по наглой ленивой морде. И это в виртуальном мире Ковчега 5.0, где нет боли и быть не может – ведь мы лишь электронные фантомы лишенные тел и нервной системы. Мы призраки погруженного в хаос мира…

Зато здесь есть почти настоящая смерть и имеются жуткие янтарные тюрьмы… Хотя пусть смерть и «почти» настоящая, умирать все же страшно – это ведь не только потеря нажитых за последний «игровой сеанс» воспоминаний, но и всех приобретенных чувств, будь то затаенная на кого-то злость, новая дружба или же… любовь.

Да… умирать никак нельзя. Никому из нас.

– Шеф! – стоящий у перил, что опоясывали «пояс» газотурбовоза Туффи заискивающе улыбался, разводил руками – Не серчай ты так. Все сделаем. Мы быстро.

– Я злюсь на себя – улыбнулся я мирно в ответ, с трудом загнав внутрь рвущееся наружу яростно «делай, а не говори! Шевелись!».

Так с людьми нельзя. Тем более с теми, кто мне действительно нравится. Да и в целом выбранная мной команда очень неплоха. Я заложил руки за спину и часто закивал, глядя на приближающийся грозовой фронт. Да. Все ребята молодцы. Стараются как могут. А я просто раздражен – причем без всякой видимой причины.

Или можно так с людьми?

Снова во мне шевельнулось раздражение.

Я стараюсь как могу, не чураюсь самой черной грязной работы и при этом продолжаю руководить. Чего я жду в ответ от своей команды – да того же самого. Фанатично честного отношения к своим обязанностям, стремления преуспеть, желания выполнить все правильно и не допустить при этом ошибок.

Стоп…

А я это им уже говорил?

Я задумчиво замер рядом с пыльным и чуждо выглядящим здесь здоровенным кактусом, растущим прямо из фиолетового искристого камня.

Я уже объяснял своей команде, чего я от них ожидаю?

Хм…

Едва я подумал об этом, как тут же вздрогнул – за спиной победно взревел движок поставленного на колеса поезда, этого чудовищного стального монстра.

– Мы поговорим – улыбнулся я, разворачиваясь и глядя на радостно лыбящихся парней и девчат, смотрящих на меня из окон и с крыши – Мы поговорим.

– Все готово, шеф! – завопил Туффи, чье лицо выражало огромное облегчение.

Этот странновато выглядящий мужичонка был очень чувствителен к чужим эмоциям. В этом я уже убедился. Думаю, он считай единственный, кто понял какого труда мне стоило подавить свои эмоции и не разораться посреди чистого поля.

– На базу – улыбнулся я в ответ – И поживее.

Схватившись за протянутую руку, я оказался на стальном поясе локомотива и кивнул. В кабине звякнуло, скрежетнуло и мы тронулись с места.

* * *

Метнувшуюся ко мне темную громаду я заметил слишком поздно. Запоздало дернувшись, отмахнулся стальными манипуляторами, успел дать одну короткую очередь и… с лязгом закувыркался по сухой земле, взметывая фонтаны пыли и теряя куски обшивки. Подняться! Ну!

Я не успел…

Вражеский мех оказался быстрее – в какой уже раз! – и я увидел перед экранами обзора разгорающееся пламя его плазмогана. Миг… и экраны окрасились багровым, чтобы еще через секунду почернеть.

Проклятье…

– Сессия завершена. Ты погиб.

– Да – согласился я и моргнул, когда экраны снова загорелись, показав мне сумрачную тень окружающего пространства.

– Еще раз?

– Нет, Гвидо – вздохнул я, утирая цифровой пот и подымаясь с ложемента – Вечером.

– Да, сэр – ответил бортовой компьютер меха – Перехожу в спящий режим.

Вздыхая и чертыхаясь, я выполз из раскрывшегося кокпита, сполз по обшивке меха вниз и оказался на земле – внутри огромного шатра, что примыкал к одному из железнодорожных вагонов искательской базы. Отряхнувшись, убедившись, что выгляжу опрятно, прихватил со стоящего здесь же стола папку с бумагами, закинул на плечо ремень дробовика, прикрылся раскрытым старым дождем и, откинув полог, вышел наружу. Зонт тут же рвануло из рук, но я удержал и, расплескивая лужи, побежал к периметру базы.

Дождь шел второй день – мы притащили грозу за собой и хлынувший ливень за считанные часы превратил все вокруг строящегося города в непролазные дебри. В самом городе ситуация была лишь чуточку лучше – благодаря неустанно работающим землекопам, что спешно рыли отводные канавы, а то и глубокие рвы. Только эти меры и спасли нас от затопления, а к ним добавились столь же спешно сколоченные дощатые тротуары на центральной улице.

База Искателей справилась с ненастьем легко – мы понесли наименьшие потери. Вот великое значение подготовки к подобным ситуациям – в этом я убедился через пару часов после ливня. У нас были заранее выкопаны канавы для отвода дождевой воды, были заранее отсыпаны щебневые дорожки, мы загодя подняли навесы, озаботились правильной установкой железнодорожных вагонов, отрыли глубокие туалеты.

В поселении поплыло все, что могло и не могло плавать. Целые дворы сходили с места и отправлялись в недалекое путешествие вместе с заборами и постройками. Полный кошмар. Благодаря умелым действиям ответственных беспорядок быстро был устранен, по подрагивающим дощатым тротуарам снова забегала беззаботная ребятня, пуская по воде кораблики. А я… я взял и перевел семью к себе на Базу Искателей. Участок же я подарил – предварительно опустошив его и перевезя все ценное поближе к вагонам.

Почему? А потому что мне спокойней, когда родные близко. И потому что мне перестали нравиться соседи – там у них за один буквально день совершилось несколько обменов и… мы внезапно оказались живущим в крайне громком и неспокойном районе поселения. Ничего криминального – во всяком случае пока. Но от того пасторального деревенского спокойствия не осталось и следа. Я был даже в некотором шоке, когда вернулся домой после короткой отлучки, где был оглушен звуками музыки с одной стороны и странными воплями с другой. Плюс все новые соседи были незнакомцами – похоже, я их даже не видел прежде ни разу. Леся молчала, но я понял, что ей все это не нравится. Подумав, предложил – и она с радостью согласилась. Подъехавшие на раздолбанном тарантасе парни помогли с перевозкой пожитков и вот мы на Базе. Обустройство много времени не заняло и расположились мы даже лучше, чем прежде. Леся была довольна и не скрывала радости. Тут же и отправилась поближе знакомиться с новыми соседками, уведя с собой всех детей – приодев к случаю торжественного показа.