Мы без проблем добрались до ложи, закрепленной за Рональдом. Небольшая, но на первый взгляд уютная, она располагалась так, что из нее можно было наблюдать практически за любым действием, происходившим на сцене.

А еще, благодаря своему местоположению, ложа позволяла всем заинтересованным лицам без стеснения рассматривать нас с Рональдом. Чем они, эти лица, и занялись. И правда, зачем постановка, если тут, в ложе, сидит владелица лавки, так удачно вышедшая замуж за императорского родственника…

– Они тебя не съедят, – чуть иронично произнес Рональд, заметив, как я напряглась под любопытными и бесцеремонными взглядами.

– Понос нашлю, – мрачно пригрозила я. – на всех умников.

– Милая… Солнечные ведьмы подобным не занимаются.

– Значит, я стану первой.

Мы могли бы и дальше пикироваться, но в это время погас свет, тяжелые шторы разъехались в стороны, и на сцене появились артисты. Начался первый акт.

Пьеса мне не понравилась: сюжет шаблонный, игра слабая, герои недостоверные. А ведьма – злая. Я действительно злилась. Зрители не столько следили за ходом действия, сколько пытались свернуть себе шеи, чтобы постараться в темноте рассмотреть нас с Рональдом. В такой обстановке наслаждаться пьесой было невозможно. И в антракте я прибегла к шантажу:

– Или мы сейчас же возвращаемся домой, или зрители оккупируют туалеты уже через минуту.

Сомневаюсь, что у меня хватило бы сил и умения исполнить угрозу. Но Рональд проверять мои способности не стал и открыл портал.

Ведьмы появились на пороге столичного дома рано утром, как и обещал Рональд, через сутки после посещения театра. Высокая статная брюнетка с зелеными глазами и низенькая полная рыженькая, с карими глазами, они обе были одеты в обычные местные платья. Ни балахонов, и накидок, ни колпаков – ничего в их облике не было такого, что напоминало бы об их профессии.

Обе ведьмы вели себя сдержанно, смотрели настороженно и, похоже, подозревали во мне самозванку.

Рональд выделил отдельную комнату для моих занятий. Небольшая, светлая, без мебели, она спокойно вместила трех существ.

Старшая ведьма, Оранья, сразу приступила к работе. Поставив меня посередине комнаты, она долго и внимательно сканировала мое тело своим взглядом. Понятия не имею, что именно она увидела, но в конце концов побледнела и взглянула на меня уже уважительней.

– В каких ситуациях вы пользуетесь своей силой, ваша светлость? – почтительно поинтересовалась она.

О как. Стоило выйти замуж, как из дарны мгновенно превратилась в светлость.

Выслушав все случаи проявления моей магии, Оранья уточнила:

– Вы боитесь или не умеете управлять своей силой?

– И то, и другое, наверное, – пожала я плечами. – Довольно тяжело, прожив столько лет, осознать, что у тебя, оказывается, есть сила.

– Понимаю, – кивнула старшая ведьма. – Значит, с завтрашнего дня начнем избавлять вас от страха, а заодно и изучать теорию ведьмовства.

«И бедная та столица, а за ней и вся страна», – иронически добавила я про себя. Попаданка, овладевшая магией, будет почище любого стихийного бедствия, даже самого сильного.

Когда я вечером того же дня, в спальне, сообщила свои мысли Рональду, он лишь хмыкнул:

– Сейчас ты в разы опасней, потому что не контролируешь свою силу. Кстати, брат Мари сдал подельников и очень обиделся, когда тебя в список не записали.

– Какой добрый родственник, – проворчала я. – Милейшая семейка. Сестрам мужей подбери, да побогаче, познатней, брат так и старается любимую сестрицу за решетку засадить. Душевные люди, блин.

Рональд вместо ответа в прямом смысле слова закрыл мне рот поцелуем. Я, конечно, была не против. А высказаться… Высказаться я всегда успею.

Ночь прошла бурно, продуктивно. Проснулись мы утром рано, не выспавшиеся, но довольные.

А потом пришли ведьмы. И довольной я себя больше не ощущала.

Оранья решила начать с теории. Я вспомнила школьно-вузовские годы, уселась за наколдованную парту и принялась записывать.

– Силой может овладеть каждый, в ком она заложена, – рассказывала ведьма. – Для этого нужно лишь прийти в гармонию с самим собой, осознать свои страхи и начать работать с ними. Сила не любит преград. Страх же является величайшей преградой. А потому…

Оранья диктовала импровизированную лекцию около часа. Из ее слов я уяснила, что сперва нужно понять, почему я боюсь использовать силу, и только потом начинать работать с этой самой силой. Почему… Да вот если бы я знала… Может, потому что не уверена в себе или считаю себя недостойной божественного дара…

Думать мне предлагалось сутки, до следующего появления ведьм, собиравшихся высвобождать мою силу.

Ничего путного я не придумала. Да и не до того мне было: Рональд вытащил меня погулять по парку, в самой отдаленной его части, там, где можно целоваться между деревьев и нет вероятности натолкнуться на любопытных сплетников. Мы этим и занимались: целовались у деревьев, как подростки.

Гуляли мы недолго, чуть больше двух часов, потом вернулись, поужинали и завалились в постель. Мой ненаглядный супруг, похоже, хотел как можно быстрей заделать наследников. В принципе, я была не против. Мне нравилось проводить с ним время.

– Следующие трое суток мне нужно работать, – сообщил Рональд после постельных игр. – Потом я возьму несколько дней, и мы с тобой отдохнем вне стен столицы.

Заинтриговал и больше ничего не рассказал, несмотря на все мои вопросы.

– Скоро узнаешь, потерпи немного, – был единственный ответ.

Обряд высвобождения проводили в той же комнате. Обе ведьмы сначала несколько минут обходили помещение по периметру, что-то шептали себе под нос. Затем младшая, Ида, начертила что-то вроде пентаграммы, поставила меня в середину «рисунка» и присоединилась к Оранье, стоявшей снаружи.

Обе они начали читать нараспев непонятные мне слова, причем стояли, не двигаясь. Я тоже не двигалась – внимательно слушала, хотя и ничего не понимала.

Сначала в комнате поднялся ветер, небольшой такой, предгрозовой, но не штормовой. Затем в воздухе стали вспыхивать всполохи огня, то там, то здесь, то по углам, то возле пентаграммы. Следом на ведьм полился дождь, не ливень, но все же не думаю, что им было приятно мокнуть.

Когда из пыли, скопившейся в комнате, слепились сами собой две серые мышки, мои волосы встали дыбом. Мышки запищали и бросились на ведьм. Те продемонстрировали истинно женские качества и завизжали. Речитатив прервался.

Я по-прежнему стояла в пентаграмме, не зная, высвободилась ли моя сила, или это безобразие устроилось само собой. Ведьмы были заняты – пытались избавиться от мышей и при этом продолжали визжать. Мне никто ничего не говорил. Ноги потихоньку стали уставать, и я, поколебавшись пару секунд, уселась на пол, там же, в пентаграмме.