— Нет. — Он глубоко вздохнул. — Вернее, отчасти. Было и хорошее, и плохое. — Граф отвернулся к окну, словно хотел скрыть свои мысли, но, так как свет падал на него, Мэри видела выражение его лица. Когда он закрыл глаза, подумала, что разговор окончен. — Тяжелая была жизнь, — пробормотал он. — Но зато я узнал многое о шахтах и людях, которые рисковали своей жизнью под землей.

— Вы про оловянные рудники? — нарушила она неловкое молчание.

Граф повернулся к ней с непроницаемым выражением лица.

— Я про угольные шахты.

— Вы работали на шахте?

— Каменотесом? — Он покачал головой. — Я был недостаточно крепким парнем тогда. Работал наряду с другими мужчинами в шахте дяди. Брата матери. Он верил в то, что человек должен разбираться в каждой детали дела, которое намерен дальше развивать. Как он.

— Даже будучи наследником графа?

Он чуть улыбнулся, словно его позабавили воспоминания. Атмосфера в экипаже разрядилась. Лицо приобрело задорное мальчишеское выражение.

— В особенности будучи наследником графа. Он не очень уважал знать. Думал, все они бездельники и неженки.

— Вы такого же мнения? — осмелилась спросить Мэри.

Граф на мгновение задумался.

— Я думаю, хорошее и плохое присуще каждому классу.

Мэри тоже так думала. Удивительно, но в одних вопросах они очень похожи, тогда как в других кардинально противоположны. «Как, например, в ситуации наследования», — мрачно подумала она.

Граф наклонился вперед, взял ее руки в свои, положил на колени и стал поглаживать. С лица исчезло мрачное выражение, уступив место легкой игривости.

— Вы больше не задумывались о нашем будущем?

Мэри почувствовала, как задрожала, пульс участился. Она сглотнула и заставила себя сосредоточиться.

— О нашем будущем? Я думала только о своем.

В его глазах запрыгали веселые искорки. Ответ Мэри его позабавил.

— Вы не можете думать об одном в отдельности от другого. Не тяните долго с ответом.

— Почему?

Он перестал поглаживать ее руки, однако не выпустил из своих. В любой момент он мог сильнее сжать пальцы. Граф устремил на нее загадочный взгляд.

— Это вопрос жизни и смерти.

Мэри молча уставилась на него, ошарашенная откровенностью.

— Что вас сдерживает? — Граф подсел к ней. Мэри казалось, что пространство в экипаже резко уменьшилось. Он продолжал держать ее за пальцы. Она слегка дернула руками, но граф сделал вид, что не заметил. — Вы не можете отрицать, что у нас друг к другу влечение. — Он поднес ее руку к губам. Почувствовав его обжигающее дыхание, Мэри вздрогнула.

Граф поцеловал ей запястье в том месте, где бился пульс, и провел языком по голубоватым венам.

— Что мне сделать, чтобы убедить вас?

— Вы не хотите жениться, — выпалила Мэри.

— Преимуществ становится все больше и больше. — В глубоком бархатном голосе графа прозвучали соблазнительные нотки. У Мэри опустились веки, руки и ноги наполнились тяжестью. Она заставила себя выпрямиться.

— Вы бы никогда не выбрали меня своей женой, если бы ваш дедушка по-другому составил завещание. Не так ли? — Затаив дыхание, Мэри дожидалась ответа, лелея в сердце слабую надежду.

Граф перевел взгляд с ее запястья на лицо. В серых глазах заплясали серебряные искорки.

— Вы имеете в виду, если бы мы с вами где-нибудь встретились, например на балу в Лондоне? — Уголки губ поползли вниз. — Не стану лгать, я не планировал жениться. По крайней мере, сейчас. Мне необходимо убедиться, что моему будущему ничто не угрожает. Но, учитывая обстоятельства, это не такой уж и плохой вариант.

Мороз пробежал по коже Мэри.

— А как же любовь, милорд?

Граф тихо рассмеялся. На удивление приятный голос. Его лицо будто стало красивее, с него исчезло дьявольское выражение.

— Мисс Уилдинг. Мэри. Могу я называть вас Мэри?

Она затаила дыхание. Не ожидая услышать от него подобные слова, кивнула.

Граф склонил голову, словно видел Мэри впервые.

— Моя дорогая Мэри, даже не пытайтесь убедить меня в том, что такая здравомыслящая женщина, как вы, верит в весь этот романтический бред.

Ох, а ведь она и правда верила, хотя и не была влюблена в этого человека, но испытывала симпатию. Влечение. А разве этого достаточно, чтобы выходить замуж? Некоторые именно так и поступают. Но Мэри не хотела причислять себя к ним.

Она вгляделась в мрачные черты в поисках серебристо-серых глаз и поняла, что не такого мужчину представляла рядом с собой. Она мечтала о человеке науки, деликатном по отношению к ней, прислушивающемся к ее мнению и уважающем ее идеалы. Но никак не об этом опасном мрачном мужчине, который заставлял ее сердце биться чаще, а тело изнывать от страсти.

От нечестивых мыслей заныло в животе в предвкушении удовольствия.

Надо думать головой. Включить здравый ум. Как бы сделал мужчина.

— Что, если вы когда-нибудь встретите женщину, на которой искренне захотите жениться? Вам не будет обидно?

Он взял ее лицо в ладони. Она чувствовала дрожь его пальцев, словно он изо всех сил старался скрыть эмоции.

Мэри, не отрываясь, смотрела на его губы, потом заглянула в глаза, в которых загорелся огонек страсти.

— Милорд, — прошептала она.

— Бейн, — прохрипел он. — Зовите меня Бейн.

Мэри только собралась открыть рот, как ее губами завладел лорд. Она ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую только была способна, и стала гладить его по плечам и затылку. Граф посадил ее себе на колени. Мэри чувствовала его крепкие мускулистые бедра. С его губ сорвался глухой стон. От этого сердце Мэри забилось чаще.

Казалось, от одного только прикосновения в теле разгорится пожар.

— Выходи за меня, Мэри, — прошептал он. — Выходи за меня, — повторил он, расстегивая ее плащ и целуя.

Экипаж дернулся и остановился. Если бы лорд не успел заключить Мэри в крепкие объятия, она непременно бы упала.

Бейн тихо выругался.

— Поговорим об этом позже. — Он посадил ее на противоположное сиденье.

Лицо снова обрело мрачное холодное выражение. Застегнув пуговицы и расправив волосы, Мэри осознала, какой он на самом деле страстный человек.

Лакей отворил дверцу. Бейн взял перчатки и шляпу, вышел из экипажа и помог Мэри. Бросил на нее быстрый оценивающий взгляд и кивнул, как бы говоря, что она в порядке, хотя на губах еще не остыл страстный поцелуй, а щеки пылают.

Вдруг Мэри услышала шум. От частого тяжелого стука содрогалось все тело.

Его светлость поздоровался с мистером Трелони. Он заметил Мэри и широко распахнул глаза от удивления.