Он вошел внутрь ее, наполняя все ее существо сладостной и мучительной истомой. Хейли изогнулась и застонала, пробуждая в нем ответное желание.

— Да… но я забыла, о чем хотела спросить.

— Ага, в таком случае готовьтесь. Пытка начинается.

Он стал двигаться быстрее, проникая все глубже, пробуждая в ней острое желание и заставляя ее подчиняться старому как мир ритму.

Хейли сняла шляпку. Пальцы скользнули по развязанным лентам. Она бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Оттуда на нее смотрела улыбающаяся и счастливая женщина. Женщина, которая не только любит, но и любима. Сперва она даже не поверила собственным глазам. Ей показалось, что на нее смотрит ее мать.

— Вам ничего не надо, мисс Морленд? — раздался вдруг с порога голос горничной. — Я только что сметала ваше новое платье. Не хотите ли взглянуть?

— Уже сметала? Как быстро! — удивилась Хейли. — С удовольствием взгляну.

Эмили подала платье, и Хейли принялась рассматривать ровность швов и чистоту покроя.

— Как здорово все получилось. У тебя настоящий талант, Эмили! — Внезапно Хейли нахмурилась, заметив осунувшееся лицо горничной и темные круги под глазами. — Да вы, похоже, не спали всю ночь. Наверное, шили, не смыкая глаз.

— Я действительно много работала, но с огромным удовольствием. Кроме того, я думала, а вдруг оно вам вскоре понадобится.

Хейли внимательно рассматривала отделку платья. «Да, в последние дни я настолько увлеклась, что забыла предупредить Эмили — незачем спешить с платьем. Надо бы дать ей отдохнуть».

Вдруг в голову Хейли пришла неожиданная мысль.

— По забывчивости я лишила вас сна. Так вот, ради справедливости, Эмили, закончите эту работу, подогнав размеры платья под вашу фигуру. Это вам подарок. А потом мы придумаем для вас выходное платье.

— Д-для меня? — удивилась Эмили. — Новое платье?

Обычно леди отдавали своим горничным поношенные наряды, и в этом не было ничего зазорного. Однако Гардероб Хейли после приезда в Лондон почти полночью обновился, поэтому у нее не было выбора, что отдавать. Хейли по натуре была доброй девушкой. Видя внимание и заботу со стороны горничной, она не могла не благодарить ее. Впрочем, невысокой и округлой Эмили надо было изрядно постараться, чтобы подогнать платье по своей фигуре.

Глаза Эмили стали влажными от слез.

— Благодарю, мисс Морленд.

Вдруг в дверном проеме возникла тетя Элис, которая с недоумением уставилась на расплакавшуюся служанку. Эмили торопливо вышла вместе с подаренным платьем.

— Слезы? Надо же! Отчего так расстроилась горничная?

— Зачем такое наигранное удивление? Ты прекрасно знаешь, что я не могла ее обидеть. — Хейли прошла к туалетному столику.

— А, догадываюсь, — протянула тетя Элис. — Ты так совсем избалуешь прислугу.

— Нисколько! — парировала Хейли. — До сих пор ведь никто не жаловался на плохую работу прислуги, и ты тоже, тетя.

— Верно. А вот сейчас проверим! — Тетя Элис провела пальцем по верхней крышке одной из полочек и поднесла палец к глазам. На нем не было ни пылинки. — У тебя действительно образцовая прислуга. Миссис Байрон поет тебе дифирамбы и спрашивает, возьмешь ли ты с собой в новый дом прежних слуг и служанок.

— В какой новый дом? — удивилась Хейли.

— Как в какой? — подозрительно взглянула на нее тетя Элис. — Тот самый, куда ты переедешь после замужества.

— Ах да… — Удивление Хейли не было притворным. Мысленно она находилась далеко отсюда, но замечание тети заставило ее вернуться на землю. Лгать и выкручиваться она не любила, да и не видела в этом особого смысла. Рано или поздно — все и так выплывет наружу.

— Честно говоря, я как-то об этом не думала.

— Неужели? Значит, я не напрасно тревожилась. А ведь тебя это касается в первую очередь. Ты же не собираешься доверить мистеру Трамблу ведение домашнего хозяйства? Мужчины обладают широким кругозором, но на мелочи не обращают внимания. Кухня и хороший повар — все это, как правило, ложится на женские плечи.

— Я помню об этом, — приняв серьезный вид, сказала Хейли. Но видимо, недостаточно серьезно. Тетя с сомнением покачала головой:

— Я знаю, ты считаешь меня занудой, которая все время пилит тебя за то, что ты не умеешь тратить деньги, как их положено тратить девушке в твоем положении. У тебя довольно мягкий характер, Хейли. Несмотря на все наши вылазки в магазины, что-то не заметно, чтобы положение улучшилось. Ты по-прежнему не делаешь никаких покупок, не видно никаких новых вещей и никаких поставщиков из магазинов. Разве так можно, Хейли? — Тетя с деланно возмущенным видом присела. — Бережливость — хорошее качество, но и оно должно иметь меру. Ну, будь умничкой и наконец успокой свою жадную, избалованную тетю. Растряси деньги жениха. Разве можно отказывать себе во всем? Нет, куда же это годится?!

Хейли закусила губу, чтобы не рассмеяться. Отказывать?! Как бы тетя удивилась, если бы узнала, как она ни в чем себе не отказывала всего несколько часов назад.

— Не стоит так волноваться.

— Нет, ты ответь! Что удерживает тебя? Почему ты не хочешь заполнить карету покупками, модными платьями да просто драгоценными безделушками?

— Если тебе не терпится узнать, так послушай. Я еще осматриваюсь и приглядываюсь. Что касается нарядов, То я сама их шью себе, и это доставляет мне неизъяснимое удовольствие.

Выражение лица тети еще более омрачилось.

— Но ведь Герберт ясно дал понять, что подобное положение его не устраивает. Или после этого ты разговаривала с ним? Может, что-то изменилось, а я об этом ничего не знаю?

— Тетя, пока я не замужем, я буду поступать так, как мне нравится. — Хейли сама удивилась своей дерзости. — И что за беда, если я веду себя именно так, а не иначе? Что в этом предосудительного?

Улыбка осветила лицо тети Элис. Она словно помолодела на несколько лет.

— Если бы ты вела себя предосудительно, я бы указала тебе на дверь и послала бы работать продавщицей в одном из лондонских магазинов.

Хейли покраснела от стыда и отвернулась.

— Тетя Элис, как я рада, что именно ты моя компаньонка.

— Не подлизывайся! Но помни: если не перестанешь держаться скромницей, я от тебя не отстану.

— Хорошо, тетя.

На следующий день Хейли и Гален опять уединились в его особняке. Широкая кровать в спальне казалась им самым уютным уголком на свете. В обществе друг друга им не приходилось скучать.

Гален ласково водил пальцами по шелковистой коже Хейли, наслаждаясь ее мягкостью и упругостью. Чем больше он узнавал ее, тем сильнее его влекло к ней. Иногда ему становилось страшно: она приобрела над ним удивительную власть, которой он не мог сопротивляться. Она казалась ему редким экзотическим цветком, источавшим пленительный аромат и нектар. Она сводила его с ума… но в этом он боялся признаться.