защищать их, обучать царевича в ходе всего путешествия… Да, этого он очень хотел. Но кто тогда купит им время, отведёт беду? Кто защитит общину, если он, Верховный Жрец этого храма, не примет на себя основной удар? Иной раз выбор на перекрёстках собственного пути сделать было слишком тяжело, а Боги не предлагали лёгких решений.

Перкау посмотрел в золотые глаза Хэфера и подумал о том, как предстанет перед его отцом, Владыкой Секенэфом. В этот миг один лик словно наложился на другой, и жрец увидел своё будущее так чётко, что оно даже уже не пугало его. Он знал точно, что должен делать, потому что на то была воля Ануи. Это было величайшим испытанием его верности, ведь он не хотел противостоять Владыке. Но чтобы защитить своего Владыку уже будущего, он должен был исполнить волю своего Бога… обоих Богов.

– Не знаю, увидимся ли мы ещё, Хэфер – вот так, как встретились здесь, в этом воплощении…

– Не говори так, мой друг. Конечно же, увидимся!

– Как бы там ни было, я рад, что Боги свели наши пути, – Перкау улыбнулся. – Я имел честь и радость любоваться красотой твоего духа. Однажды он ещё воссияет над нашей землёй. Многим ли дано увидеть становление Императора? А мне было дано… Я бы хотел сделать для тебя больше, чем успел. Кто знает… может, ещё доведётся.

– Я обязан тебе бо́льшим, чем ты даже можешь предположить, – тихо возразил царевич, кладя руку на плечо жреца. Его ладонь была тяжёлой и горячей, всё ещё наполненной внутренней Силой после того, как он прозревал в глубины святилища. – Все слова уже были сказаны, но делами мне ещё только предстоит выразить свою благодарность.

– У тебя удивительная судьба, мой будущий Владыка. Будь осторожен, балансируя на этой грани. Ты нужен нам всем, чтобы пережить грядущую бурю. На тебя вся наша надежда.

– Мои Боги хранят меня, – тихо ответил Хэфер древней ритуальной формулой. – Они помогут мне защитить тех, кого я люблю, и нашу возлюбленную Таур-Дуат.

Перкау склонил голову в знак согласия, а потом сжал его руку и порывисто прошептал:

– Сбереги мою девочку, Хэфер, прошу. Наша земля редко рождает таких сильных и искусных жрецов. Но чем больше ты возвысишь её, тем больше будет у неё недоброжелателей. А без тебя… без тебя, боюсь, она померкнет.

В глазах Хэфера отразилось больше, чем могли выразить слова, больше, чем Перкау даже мог осознать. Жрец увидел в его взгляде и золотой рассвет Хэру-Хаэйат, и пламенные далёкие зарницы над пустыней, и глубину Вод Перерождения. Всё переплелось воедино.

– Без неё нет моей Силы, – просто ответил царевич. – Я буду беречь этот дар.

Начало 2-го месяца Сезона Жары

Тэра проснулась рано. Этой ночью ей вообще плохо спалось. Она всё никак не могла осознать, что ночует в храме в последний раз, и когда сумеет вернуться домой – неизвестно. Да и будет ли куда возвращаться?

Уткнувшись в плечо Хэфера, девушка глубоко вздохнула. Его присутствие дарило ей покой и силу. Засыпать и просыпаться рядом с ним было счастьем таким невероятным, что перед этим мерк всякий страх. Осторожно она обняла царевича и чуть улыбнулась. Им всё удастся, непременно. Иначе ведь и быть не могло. Они успеют в столицу вовремя, встретятся с Императором. Владыка будет так счастлив увидеть сына живым! А потом Хэфер расскажет ему о заговоре, и жрецам, укрывавшим царевича всё это время, больше ничто не будет угрожать.

Думать о посвящении Тэра и желала, и боялась – боялась поверить, что это будущее вполне реально. Пусть путь до него пока был не близок, но он вполне возможен. Хэфер сделает её рэмеи. Она станет полноправной жрицей. Она вольётся в его народ не только духом, но и телом, и… О том, что ждало её впереди и как встретит её столица Империи, девушка тоже пока старалась не думать. Она была отчасти даже рада, что портал их храма давно бездействует, и им предстояло много дней путешествия до столицы – много дней вместе.

Хэфер точно почувствовал её пробуждение и привлёк девушку к себе в сонном объятии, обвивая её бёдра хвостом. Тэра приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него. В Таур-Дуат говорили, что в присутствии Владыки солнце сияет ярче. Когда Хэфер открыл глаза и нежно улыбнулся Тэре, ей и правда показалось, что рассветные лучи стали теплее, разливаясь по их ложу жидким золотом. Невольно она улыбнулась в ответ, чувствуя, как отступают все её тревоги.

– Прекрасная… – царевич провёл ладонью по её волосам. – И больше никуда не убегаешь…

Тэра тихо рассмеялась и опустила голову ему на грудь, удобно устраиваясь в его объятиях. Ей совершенно точно не хотелось ни убегать, ни даже напоминать ему, что скоро пора будет отправляться в путь.

– Надеюсь, мы не проспали? – спохватился Хэфер.

– Нет, – девушка провела кончиками пальцев по его плечу к шее. – Ещё очень рано.

– Значит, у нас есть время…

Они встретились взглядами. Нежная улыбка Хэфера стала хищной, а объятие – чуть менее невинным. Тэра ловко вывернулась из его рук и оседлала, сжав его бёдра своими.

– Конечно, есть, – промурлыкала она, склоняясь к самым его губам. – И раз уж мой царевич изволил проснуться…

О слишком раннем пробуждении никто из них не пожалел.

Лучшую храмовую лодку как следует обновили, и сейчас она покачивалась среди тростника в ожидании Хэфера и Тэры, нагруженная всем необходимым.

Перкау любовался своей ученицей. Ему, знавшему Тэру с детства, были очевидны произошедшие с ней перемены, незаметные для стороннего взгляда. Перед ним стояла уже не юная девушка, но входящая в полную силу прекрасная женщина. Тэра печалилась из-за отъезда, тревожилась за судьбу своих братьев и сестёр по храму, за сохранность их древней обители. Но при этом она буквально сияла изнутри, и особенно это становилось заметно, когда они с царевичем оказывались рядом.

Хэфер был серьёзен и собран перед путешествием, готовый к тому, что ждало его в столице. Сотни тревог лежали бременем на его плечах. Но сквозь все треволнения свет Золотой наполнял и его той особой неповторимой Силой, которую лишь Хэру-Хаэйат умела пробуждать в творениях Амна. А когда они с Тэрой встречались взглядами, даже Перкау начинал чувствовать себя лишним.

Нет, он не станет ни говорить, ни думать о том, что уроженка людского народа даже после трансформации не сможет стать царицей; что если Император отдаст приказ прежде, чем Хэфер всё объяснит, Тэре некуда будет вернуться; что, возможно, сегодня учитель и ученица видятся в последний раз; что Апет-Сут будет враждебна к девушке, как