Келлер вдруг охватило неестественное спокойствие. Казалось,в ее голове образовалась пустота.

И ей не хотелось забивать эту пустоту посторонними мыслями.Она медленно перевела взгляд на Бретта.

— Прекрати болтать чепуху, — прошептала она, иБретт умолк, словно ему зажали рот. — А теперь отвечай: кто находится вспальне с твоими родителями? Твоя сестра?

Он испуганно кивнул. Слезы хлынули из его глаз.

— Твоя настоящая сестра?

Он опять кивнул.

«Наверное, ее доставили сюда незаметно, — рассудилаКеллер, — задолго до того, как дом окружили защитным полем и началипроверять все машины, а может, еще и до того, как Джейми-самозванка вернуласьиз больницы».

Почему настоящей Джейми сохранили жизнь, оставалосьзагадкой, которую Келлер было некогда решать.

— Я хочу знать, где сейчас Илиана, — продолжалаона шепотом. — Тебе известно, куда ее увели?

Бретт ответил сдавленным голосом:

— Нет. Он ничего не говорил, даже когда сидел во мне.Но я заметил, что какие-то люди открыли дверь подвала. Наверное, они устроилиподкоп.

«Подкоп. Под защитную стену, разумеется. Значит, насодурачили дважды».

Чтобы не зарычать от злости, Келлер пришлось стиснуть зубы.План первого этажа дома не сохранился в ее памяти.

Она схватила Бретта за рубашку и, стараясь не испугать егоеще больше, приказала:

— Где дверь подвала? Веди меня!

— Я не могу…

— Шевелись!

Он неуклюже поднялся. Келлер последовала за ним, подталкиваяего в спину, пока они шагали по коридорам и лестницам.

Наконец Бретт рухнул на колени:

— Дверь вон там, внизу… Не приказывай мне идти с тобой.Я не могу. Просто не могу видеть его! — Он сжался в комок, обхватив себяза плечи.

Келлер оставила было его в покое, но, спустившись на триступеньки, вернулась и снова взяла его за воротник.

— Ты говорил о звонке матери Илианы — он в самом делеукрал ребенка? — Ей требовалось знать, какими будут условия сделки.

— Не знаю, — слабо простонал Бретт, прижимаяладони к животу, словно был ранен. — Сюда никто не звонил, но я не знаю,что он сделал. — Глядя на Келлер глазами, полными слез, Бретт хриплопрошептал: — Кто он такой?

Келлер покачала головой:

— Об этом тебе лучше не знать, — и отпустила его.

По лестнице она спускалась бесшумно, держась настороже, ноочень быстро. И чем ниже Келлер спускалась, тем меньше было пользы от ееобостренного чутья. Все запахи заглушала тошнотворно-сладковатая вонь.

К тому времени, как она достигла последней ступеньки, еешерсть встала дыбом, хвост вытянулся и напрягся, зрачки расширились.

В подвале было очень темно, разглядеть его Келлер удалось несразу. Когда-то подвальное помещение было обставлено мебелью, но теперь всевещи оказались сломанными и сваленными в кучу в углу. В бетонной стене зияласвежая дыра, за ней начинался темный ход. А сладковатая вонь исходила от кучинавоза.

Эти кучи были по всему полу, а на стенах виднелись следыгигантских когтей. В общем, подвальное помещение напоминало стойло гигантскогоживотного.

Но сейчас здесь не было никого.

Келлер направилась к подземному ходу, стараясь быть всевремя начеку: несколько торопливых крадущихся шагов — остановка, затем сновакороткая перебежка. Так леопарды передвигаются по степям, где негде спрятаться,но их никому не удается заметить. На пути к подземному ходу на Келлер никто непопытался напасть.

Начало подземного хода было еще сырым, земля осыпалась состен. Теми же короткими перебежками Келлер двинулась вглубь. Со свисающих спотолка корней растений капала вода, стены были влажными. Подземный ходвыглядел так, что было очевидно — его своды могли обрушиться в любой момент.

Должно быть, его прорыл дракон. Только богине известно как —может, когтями.

Здесь стоял такой же отвратительный запах, И еще онауслышала неясные шорохи. Наверное, где-то рядом есть подземный ручей, а может,это шумят водопроводные трубы.

«Скорее, Келлер, чего же ты ждешь? Ты — рядовой исполнитель,твоя задача — действовать. Так не стой столбом, двигайся!»

Было нелегко заставить себя двигаться по сырому и узкомутуннелю. Все преимущества хищницы оказались здесь бесполезными, не понадобилосьдаже зрение, поскольку ход был извилистым, через каждые несколько футовобнаруживался поворот. Но она упорно продвигалась вперед, ничего не видя и неслыша, не зная, что там, за очередным поворотом. Каждую минуту можно было ждатьнападения.

Особенно страшно было сознавать, что над ее головой — толщаземли.

Келлер, преодолевая страх и омерзение, упрямо продвигаласьпо подземному ходу.

Одна мысль гнала ее вперед — только бы Илиана была жива!Дракон не станет убивать ее. Сначала он попытается переманить девушку на своюсторону.

Наконец Келлер, после долгих блужданий под землей,показавшихся ей бесконечными, почувствовала, что угол хода меняется. Теперь онаподнималась к поверхности. Ее ноздри уловили поток свежего воздуха, едваразличимый в густой вони.

Ночной воздух. Откуда-то спереди. Значит, там туннелькончается.

Забыв об осторожности, Келлер прибавила шагу.

Вверх, вверх. Теперь она отчетливо различала — впередисвежий, холодный ночной воздух. Еще выше — и она стала улавливать звуки.Внезапно оборвавшийся вопль. Голос…

Голос Галена! У Келлер сжалось сердце.

А потом она увидела свет. Лунный свет. Напружинив мускулы,пантера прыгнула.

И выскочила из туннеля.

В первое мгновение лунный свет больно ударил в глаза, но онауспела охватить взглядом представившуюся ей картину.

Машина, большой черный джип, была припаркована под деревом.Двигатель работал, но в салоне никого не было. А поляна перед машинойнапоминала поле битвы.

Повсюду лежали тела. Несколько вампиров в темных одеждах —черные ниндзя. Неподалеку — распростертые тела Ниссы, Уинни и Галена.

«Значит, они тоже бросились в погоню, — догадаласьКеллер, — и последовали за драконом, который хитростью увел Илиану отУинни. Вот почему в доме не чувствовалось знакомых запахов: пока я гналась заБреттом, остальные уже спустились в подземный ход».

Теперь ей надо готовиться к схватке.

Она так и не успела понять, живы ли ее друзья. Они лежалинеподвижно, кровь запеклась на голове Уинни и на правой руке Ниссы. Сквозь кровьвиднелись следы когтей.

А Гален? Он казался распятым на земле и не подавал признаковжизни. Ведь Гален — не воин. У него не было шанса выжить.