Джейсону, одному из членов нашей команды, который передал их мне. Он решил, что я смогу надеть их сам, но, увидев, как я зубами снимаю тонкие перчатки с пальцев, увидел, что они стали призрачно-белыми. Когда у чернокожего человека пальцы белые, как свежевыпавший снег, значит, что-то действительно неладно! Он изо всех сил старался запихнуть мои замерзшие руки в перчатки. Это было похоже на одевание младенца. Ему приходилось по очереди заталкивать на место каждый палец.

Даже после десятиминутного горячего душа мои руки все еще демонстрировали последствия болезни Рейно

Проблема была не только в руках. Что-то было не так с моими легкими. Хотя в прошлом у меня бывали проблемы с дыханием, когда становилось холодно, в этот раз все было иначе. Я отбросил это беспокойство и сосредоточился на гидратации, приеме пищи и согревании. Перчатки с подогревом, которые к этому времени были закрыты еще более толстой парой больших перчаток, оттаивали мои руки, и я решил, что, когда кровообращение вернется в нормальное русло, легким станет немного легче. Все это оказалось верным, потому что уже через пятнадцать минут я был полон сил и готов снова выйти на дистанцию.

С пейсером рядом я нашла ритм и начала поглощать километры, пока мы неслись по фирменной краснокаменной пустынной местности Моаба под звездной вьюгой. Вскоре я уже был на следующей станции помощи и бежал со своим следующим пейсером по тропе, которая превратилась в скалистый край бритвы. Я чувствовал себя комфортно, но Джо, мой пейсмейкер на этом отрезке, был напуган до смерти, когда тропа огибала глубокий кратер. Я заглянул за край. Глубокая пропасть поглотила свет моего налобного фонаря. Единственное, что я мог ясно видеть, - это то, что сейчас не время терять опору. Мы заехали на следующий пункт помощи на миле 102,3, примерно через двадцать один час после начала гонки и на втором месте.

Это мало что значило. Пока что я бежал хорошо, но мы не прошли и половины пути. Я вспомнил старт, когда так много ублюдков были в восторге и возбуждены. Интересно, что они чувствовали сейчас? Измотаны? Озябшими? Испуганными? Были ли они все так же мотивированы, как и сто миль назад? Вот почему я никогда не испытываю эмоций или чрезмерного возбуждения в начале трудного дела. То же самое верно и в отношении контроля за своим прогрессом. Я никогда не праздную что-то в середине гонки. Лучше оставаться спокойным, сосредоточенным на своем дерьме и осознавать, что то, во что я ввязался, - это не игра и что есть голодные силы, находящиеся далеко за пределами моего контроля, которые ждут, чтобы наброситься сзади. Забег на 240 миль никогда не будет радостной поездкой. Если вы довольны собой, то, скорее всего, скоро наступит перелом.

Вот почему так важно оставаться скромным и постоянно держать SA на высоте - этот урок я усвоил на собственном опыте, когда мы покинули пункт помощи при свете фар и выбежали на широкую гравийную дорогу. Пока мы бежали, взошло солнце, и, поскольку мой новый пейсер отвечал за навигацию, а лидер шел по свежим следам, я перешел на автопилот. Я даже убрал свой телефон с приложением GPS, которое я скачал для забега. Зачем он мне нужен, если навигацией занимается мой второй пилот?

Есть три важнейших условия для поддержания высокого уровня SA. Первое - это острое восприятие. Вы должны четко видеть окружающую обстановку. Это значит знать, где вы находитесь на карте, и хорошо представлять себе, где могут быть подводные камни. Иногда подводным камнем может оказаться член вашей команды, который не так хорошо подготовлен, как вы ожидали.

Это также требует понимания текущей ситуации на 360 градусов. Вы должны понять всю картину и найти время, чтобы исследовать "слепые зоны" - области, которые вы могли бы не увидеть из-за усталости или плохого освещения. Кроме того, лучше иметь план, как компенсировать все выявленные ограничения.

Наконец, существует проекция. Каким будет ваш будущий статус, исходя из вашего восприятия и понимания? Нельзя принимать решения, основываясь только на настоящем. Вы должны мыслить как шахматный мастер и выстраивать стратегию на несколько ходов вперед. К несчастью для меня, я все это провалил.

Когда мы пересекли перекресток у подножия длинного спуска, мой пейсер прочитал следы и продолжил бежать, а я последовал за ним. Через несколько шагов я заметил, что следы свернули, но не придал этому значения, потому что доверял своему пейсеру и не проверял GPS, чтобы убедиться, что мы все еще на курсе. Мы просто продолжали идти прямо по курсу.

Киш следила за нашим прогрессом на своем телефоне, используя таблицу лидеров гонки, которая обновляла наше местоположение каждые пять минут. Она видела, что я все дальше и дальше выплываю за границы, и это ее напрягало. Штаб гонки тоже заметил это, и, как и Киш, они отправляли сообщения и пытались дозвониться до нас в течение двух с половиной часов, но телефон моего пейсера был вне зоны доступа, а мой был упакован. Мы не знали, что лидер гонки сделал тот же поворот, что и мы, но его телефон каким-то образом принимал сигнал, и он ответил, когда штаб позвонил, чтобы предупредить его. Вот почему те следы через пару миль свернули назад, а мы продолжали идти больше десяти.

Киш неистово звонит, потому что мы сбились с курса.

Хвост петли - это участок бонусных миль Гоггинса, и каждый квадрат представляет собой пятиминутное обновление.

Частично я чувствовал, что мы заблудились, но я не понимал, что мой пейсер не загрузил GPS-приложение должным образом, потому что я никогда не проверял его. Проверка на месте - регулярная часть обучения в Школе рейнджеров. Каждый кандидат обязан носить в своей сумке несколько определенных предметов на протяжении всего обучения, а инструкторы рейнджеров, как известно, в любой момент могут остановить и попросить случайного кандидата достать любой из этих предметов. Это и есть выборочная проверка. Я должен был проверить телефон моего пейсера и убедиться, что приложение работает, прежде чем мы покинули пункт помощи. Не потому, что я ему не доверял, а потому, что было четыре утра и никто из нас не спал. Когда я увидел, что следы исчезли, я упустил еще одну возможность перепроверить, что мы все еще на курсе.

Мы не видели ни одного указателя на протяжении многих миль, и к