же поставила блок правой рукой. Ногой же я нанесла удар в солнечное сплетение.

– Сука, – прохрипел парень, шатаясь, как пьяный. – Осторожнее, – предупредил он своего подельника.

Потом парень застонал и опустился на землю. Кажется, я его вырубила. Вот только надолго ли? Но оставался еще один противник. А может быть, не один. Возможно, кто-то еще прячется в темноте.

Так и есть. Сзади ко мне подобрался еще один крепкий парниша. Но я была начеку и сразу нанесла ему удар рукой в пах, а затем добавила туда же коленом.

Он свалился рядом с первым парнем. Только я перевела дух, как ко мне сбоку подскочил еще один отморозок. Он поднес к моему лицу кусок ваты, чем-то отвратительно вонявшей. И тут я отключилась.

Сознание медленно возвращалось ко мне. Состояние было отвратительное: ныло все тело, раскалывалась голова. Я пошевелила руками и ногами: двигаются. Значит, не все так плохо.

Где я нахожусь? Открыв глаза, я увидела странно низкий потолок из металлопроката. И что это такое? С трудом приподнялась, в голове мутняк, перед глазами пелена. Что мне дали нюхнуть? Гадость какая!

– О, пришла в себя, – радостно воскликнул совсем молоденький парнишка в форме ГИБДД. – Кому позвонить, чтоб тебя забрали?

– Такси мне вызови, – прохрипела я и добавила: – А водички нет?

Мне тут же вручили стакан воды, которую я с огромным удовольствием выхлебала. Полегчало.

– Давно я тут?

– Да минут пятнадцать всего, – с готовностью ответил мужик. – Может, ребят из отделения вызвать? Заявление писать будешь?

– А где тут, кстати? Мы где?

Выяснилось, что на выезде из города. Там дальше – удобная лесополоса, где меня и прикопать могли. Так что, блин, все-таки произошло? Впрочем, долго терзаться раздумьями мне не дали: парнишка-гибэдэдэшник все рассказал. У них ориентировка была на черный «Фольксваген» с цифрой 5 в номерном знаке. Только-только поступила. Вот они и задержали машину.

– И машина остановилась?

– А куда она денется? Мы тут большегруз притормозили – начальство очень просило тачку задержать. Вот фура дорогу и перекрыла. Те тормознули, ну сразу стали обыскивать. А тут – вы в багажнике, вроде дышите. Пока то-се, суетились-доставали, парнишки попрыгали в свою тачку и по обочине умчались. А «фольк» – это не наши потрепанные патрульки. Не догнали, в общем. Пока то-се, отчитывались начальству, вы и в себя пришли.

– Вы хоть номера срисовали?

– Обижаете! – фыркнул парень. – И номера, и морды парнишек. У нас тут камера стоит.

– А кто ориентировку дал, не в курсе?

– Неа, не знаю. Так что, в отделение вас доставить?

– Нет, все-таки такси. И… сумка моя где?

– Да вот она, лежит рядышком.

Уже легче. Я подняла ее и сунулась за телефоном. Пока его доставала, из сумки спланировала записка: «Для вашего же блага оставьте все как есть».

Ах, вот оно что! Значит, «Фольксваген» следил за мной не случайно. Значит, своим расследованием убийства Константина Воротниковского я кому-то очень помешала, можно даже сказать, спутала все карты. А какое вежливое послание: ведь ко мне обращаются на «вы». Нет, не на ту напали, господа хорошие. Нет, не так. Господа нехорошие! Так будет правильнее.

Что особенно интересно, текст набросан от руки. А значит, что? Пальчики и почерковедческая экспертиза мне в помощь. Торопились ребята? Не успели на принтере вывести? Значит, и впрямь боятся.

Что радует – если есть записка, значит, убивать меня не планировали. Так, бросили бы в какой-нибудь овраг да попинали приличия ради. Неприятно, но не смертельно.

Взяв файлик для бумаг у парнишки, я запаковала в него записку и наконец набрала номер.

– Танюха, ты как? – всполошно спросил Кирьянов. – У нас все отделение гудит: похитили Татьяну Иванову прямо перед ее домом!

– Я – нормально. А откуда дровишки? В смысле, о моем похищении кто сообщил? И спасибо за ориентировку, ребята – молодцы.

– Да какие молодцы? Упустили похитителей!

– Нет, Володь, ты не прав. Что ж им, меня на обочину нужно пнуть, а плохих парней задержать?

– Ну что ты… А ориентировка… Твоя подруга, Елена, позвонила. Она из окна увидела, как тебя в машину запихнули, марку разглядеть умудрилась и даже цифру номера. Сразу же позвонила, такого шороха навела. И кстати, твоей подруге я уже позвонил, сказал, что все нормально, ты жива и в безопасности. Ты где? Забрать тебя?

– Да нет, пожалуй. Такси вызову, Кирь.

– Ты на след, что ли, напала? Откуда такая прыть у ребят?

– Наверное, Володь. Только давай завтра по делам, голова болит.

На том и распрощались. Вот Ленка, вот молодец! Горжусь подругой. Тем временем я вызвала такси, устроилась на переднем сиденье и поехала домой.

Добравшись до дома и войдя в подъезд, я предвкушала, как сейчас, не медля ни минуты, заберусь в ванну, чтобы поскорее избавиться от пыли и грязи, которой успела пропитаться во время поездки в чужом багажнике. И лягу спать. А утром примусь за дела. Надо будет закинуть Кире записку, пусть напряжет ребят. В конце концов, не хотят они заниматься делом Воротниковского – пусть расследуют попытку похищения Ивановой.

Я вышла из лифта и, открыв входную дверь, вошла в квартиру. Ленки дома не было. Куда делась на ночь-то глядя?

Я оставила сумку в прихожей и намеревалась сразу же пройти в ванную комнату. Но тут раздался звонок в дверь. Я изменила траекторию движения и вернулась к двери посмотреть в глазок. Но он уже был чем-то замазан. В это время на лестничной клетке послышался быстрый топот, потом все стихло.

«Подонки, – подумала я, – вам не удастся испортить мне пенную процедуру. В конце концов, я ее заслужила. У Ленки ключи есть. Все! Теперь только ванна и ничего кроме ванны! И пусть весь мир подождет!»

Я налила в ванну воду, вылила из флакона свою любимую пенку и хорошенько взбила ее. Затем залезла в ванну и погрузилась в релакс. Впрочем, лежалось мне недолго. Глаза слипались. Я боялась, что усну прямо в водичке, вытащила себя из ванны и завернулась в свой любимый махровый халат. Я прошествовала