– С одним из охранников я словечком перемолвилась, – пожала я плечами. – Они как раз каких-то дамочек разнимали.

– А, ну да, было дело. Жена с любовницей одного из моих приятелей патлы друг другу повыдергать пытались, – пояснил Пантелеймонов. – В общем, как обычно, бухали много, каша полная в голове. Сами понимаете. И вообще, не до того мне сейчас. Держите визитку, звякните… да вот завтра, что ли. Костян все-таки мне другом был, надо помянуть его как положено.

Визитку я взяла и поняла, что и впрямь беседу придется отложить. Братки, друзья Пантелеймонова, уже мрачно на меня косились. Сам он разговаривать сейчас не собирался. Ну не угрожать же ему пистолетом?

Я поехала в кафе «Лира». На поминках ничего нового я не узнала. Все было как всегда. Произносились стандартные фразы типа «Царствие небесное» и «Пусть земля будет пухом». Я надеялась, что на поминках в кафе объявится тот мужчина с вытянутым лицом, который стоял на кладбище под деревом и так внезапно скрылся, но он так и не появился. Кстати, Пантелеймонова там тоже не было – видимо, они с друзьями решили «помянуть» в тесном кругу. Как вчера, например.

Что мне предпринять дальше? Поехать к матери предполагаемого убийцы или по горячим следам отправиться к Александру Пантелеймонову, который сейчас находится в более или менее трезвом состоянии, и убедить его рассказать все, что он скрывает? Стоп, а действительно. Это он на кладбище со мной разговаривать не стал. Может, у себя дома будет более сговорчивым? Спрошу про Белоголовцева как раз. И надо поторопиться – ну не успеют же они за час напиться, правда?

Я отдавала себе отчет в том, что Александр Пантелеймонов и на этот раз может заартачиться и ничего мне не расскажет. А что, если Пантелеймонов не так уж и переживает из-за гибели своего друга? Ну, начинали они когда-то в незапамятные времена вместе вести бизнес, ну и что? Времени-то сколько прошло.

Однако я заметила, что Пантелеймонов кого-то опасается. И скорее всего, держит язык за зубами именно поэтому. А это означает только одно: Пантелеймонов определенно что-то знает, но не говорит, потому что боится. Но кого он может бояться? Он, такой влиятельный и успешный бизнесмен?

За размышлениями я доехала до поселка «Утренние зори». По моим расчетам, Пантелеймонов уже должен был находиться в своем особняке.

Я оставила машину там же, где и в первый раз, а сама пошла по дороге. Подойдя к воротам, позвонила.

– Вам чего?

– Василий?

– Нет, Николай. А вы та дамочка-сыщица, что ли? – И дверь распахнулась. Николай выглядел братом-близнецом Василия, только был рыжим. Рыжий пушок на голове, рыжая щетина, рыжие брови – и нереально яркие голубые глаза.

– Да. Меня Татьяной зовут. Ваш шеф дома уже?

– Где ж ему быть? Собрались с мужиками и скорбят. Вы к нему?

– Попробую поговорить. Оружие сдавать?

– Сдавайте, – кивнул он. – Сегодня и шеф, и друзья его вроде в адеквате, еще не успели наклюкаться.

– Николай, а вы, часом, не помните, как Воротниковский садился в такси?

– Неа, не помню. Патлатого мужика, который все рядом с ним отирался, помню. Кто такой – не знаю. Куда потом делся – тоже не в курсе. Может, вместе уехали.

Я отдала свой «макаров» Николаю и пошла к дверям дома. Николай зашагал за мной, пояснив, что должен обо мне сообщить. Он открыл дверь, которая была заперта на ключ, и мы вошли в холл. Хм, все правильно, если кого-то боишься, закрывайся на все засовы.

Мы поднялись на второй этаж, Николай заглянул в комнату, что-то пробормотал и шагнул назад. Из дверей вышел мрачный Пантелеймонов.

– А ты упертая штучка, а, детектив?

– Упертая, – скромно согласилась я. – И те, кто со мной сотрудничает, знают, что я не сдаю людей без острой необходимости. – Я вздохнула и назвала пару-тройку фамилий лиц, с которыми Пантелеймонов должен был пересекаться. – Можете позвонить и спросить у них о моей репутации.

– Ладно, – махнул рукой мужик. Сунул голову в дверь, рявкнул что-то, ему откликнулись нестройным гулом. И поманил меня: – Пошли поговорим, коли так. Колян, встань за дверью, шоб ни одна муха не пролетела.

Николай уважительно присвистнул, глядя на меня, и преданно кивнул шефу. А мы прошли в кабинет – роскошно и мрачно обставленное помещение. Пантелеймонов плюхнулся в кресло за низеньким журнальным столиком, кивнул мне на место напротив. Я тоже устроилась в мягком кресле.

– Ну и что тебе от меня надо, сыщица?

– Кому ваш друг мог так насолить, что его убили?

– Да кому угодно. Мне он насолил, у меня теперь из-за него проблем – только разгребай. Но я его не заказывал, – с обреченным видом сказал Пантелеймонов.

– Чем он вам насолил?

– Да посодействовал он, б… в тендере на газификацию Вроненского района, там, в Заволжье. Тендер я выиграл, это да. А вот деньги… пришла треть от оговоренной суммы. А газифицировать мне район-то весь, целиком! Не проведу газ – могут и за мошенничество прижать. Проведу – кучу собственных средств на это пустить придется. У Костяна спросил, как так-то, а он что-то про откаты залепетал. Нет, ну я понимаю, откаты, все дела, но не две же трети бабок!

– Так вот, Александр Григорьевич, – начала я, – следствию известно, что после празднования вашего дня рождения Константин Воротниковский сел в такси, которое было для него вызвано, не один. Его сопровождал мужчина, своим видом и поведением напоминающий женщину. Как утверждал таксист, который привез их к дому Воротниковского, у мужчины были длинные темные волосы, он был чисто выбрит и имел маникюр. Кто же этот мужчина, Александр Григорьевич? Мне необходимо его найти. Но вы же его не заказывали?

– Да на кой мне это? – возмутился Пантелеймонов. – Я выкручусь. Да и раньше Костян мне много в чем помогал. А тут… он нервничать стал, это заметно. Я потому вам и говорю: не суйтесь вы в это дело. Чтобы такой верткий и хитро… попый, в общем, тип боялся чего? Это всерьез. По всем признакам Костяна замочили те, на кого и управу-то не найти. Каким-то большим шишкам, да не нашим, а столичным, он поперек