код играл весьма значительную роль в представлениях о мире у ариев. Этот код был в РВ, по-видимому, гораздо более важным, чем звуковой, причем особенности его структуры и степень разработанности отдельных частей определялись мифологической системой памятника.

Звуковые сигналы в РВ не были столь “идеологизированы”, хотя РВ по существу и выглядит как очень “шумный” памятник: раскаты грома Индры; грохот колесниц Марутов, от которых сотрясаются горы и леса; треск деревьев, сжигаемых пламенем Агни; дробь боевых барабанов; крики убегающих врагов и т.п., но также и стук давильных камней, выжимающих сому; и голоса жрецов, призывающих богов на жертвоприношение, и пение гимнов богам. При всем том разработанного звукового кода как самостоятельной семиотической системы, судя по всему, не было, в то время как цветовой код несомненно существовал и — мало того — был сакрализован.

В РВ встречается около трех десятков слов, обозначающих цвет. В настоящее время далеко не все цвета удается идентифицировать, но некоторые общие принципы их классификации, видимо, можно предположить. Весь спектр разделен на яркие и темные цвета, а в яркой его части существовало противопоставление белого и красного. Похоже, что к ведийскому периоду подходит тот принцип классификации цвета, который был предложен для санскритских текстов Ж. Фильоза и который заключался в том, что различение проводилось на основании яркости-тусклости, интенсивности-бледности цвета[348].

С обеими разновидностями яркой части спектра было связано представление о блеске, сверкании, свете. Следует напомнить, что представление о богах в РВ было связано со светом: существительное devâ- ’бог’ произведено от глагольного корня div-/dyu- ’светить’, ’сиять’ — ср. dyauh’небо’, diva ’днем’, а одной из самых существенных стадий в сотворении мира было создание великими богами различия между светом и тьмой, днем и ночью. Ср., например, IV,30,3: “Ведь Даже все боги никак не могут побороть тебя, о Индра, потому что ты рассек дни ночью”; или о Варуне в VII,86,1: “Высоко вверх протолкнул он небосвод, двояко (создал) светило и разостлал землю”, где под двояко созданным светилом подразумевается дневное и ночное солнце, т.е. день и ночь. Естественно, что в таком мифологическом контексте с яркой частью спектра могло быть связано только положительное значение, в то время как с темной — отрицательное. В мифологической системе РВ демоны, противостоящие богам, ассоциировались с тьмой, мраком. Силы зла в РВ (в отличие, например, от Авесты) были мало дифференцированы: боги различаются по своим функциям, а демоны и разные персонификации сил зла выглядят неотчетливо. В соответствии с этим обозначение яркой части спектра занимает гораздо более половины всех названий, особенно детально разработаны всевозможные оттенки красного цвета — цвета Агни, Сурьи, Савитара, Ушас (т.е. солярных богов). Темная же часть спектра дифференцирована мало. Все это свидетельствует об “идеологическом” характере цветовой классификации в РВ.

Темная часть спектра представлена следующими цветовыми единицами: krsnâ-'черный’; f. ’ночь’, п. ’мрак’ (самое нейтральное и употребительное слово для обозначения этого цвета); âsita- ’темный’, ’черный’; f. ’ночь’, ’темнота’; çyâvâ’черно-коричневый’, ’темно-коричневый’; m. ’гнедой конь’; f. ’ночь’; nïla- ’иссиня-черный’, ’темно-синий’ (встречается только в составе сложных слов: nîla-prstha- ’темноспинный’, nîla-lohitâ- ’иссиня-черный и красный’ [определение к крови новобрачной в свадебном гимне Х,85,28] и в произведенном от nîla- вторичном прилагательном nîlavat- ’темный’).

Как черные, или темные, в РВ обозначаются ночь, мрак, чудовище, грозовая туча, выжженный путь Агни, животные определенной масти, даса/дасью (т.е. демоны и враждебные ариям аборигены Индии), определяемые по цвету кожи. Темные цвета в ряде контекстов встречаются в оппозиции к светлым, причем к обеим разновидностям яркого цвета в равной мере: и к белым (= сверкающим), и к красным. Типичным для РВ является противопоставление сверкающей, или алой, утренней зари Ушас и ее сестры Ночи, которую Ушас прогоняет, или светлого Агни и темной Ночи. Например, из гимна Агни, X,3,l: cikid vi bhäti bhâs'â brhat'à-lâsiknïm eti ruçatïm ap'âjan “Умело блистает он высоким блеском. К светлой (Ушас) он приходит, гоня прочь темную (Ночь)”; или о богах, сделавших Ушас и Ночь противоположными друг другу в 1,73,7: nâktâ ca cakrur usâsâ virüpe/krsnâm са vârnam arunâm са sam dhuh “Они создали Ночь и утреннюю зарю несхожими, они соединили черный и алый цвет (для них)”. Иногда Ночь кодируется выражением “черное чудовище” (krsna- âbhva- или âsita- àbhva-), а утренние зори, прогоняющие мрак, обозначаются как “светлые”, “сверкающие” (ruçat-, çukrâ-, çuci-) — слова, выражающие также значение “ослепительно-белый”. Например, об Ушас в 1,92,5: prâty arcî ruçad asyä adarçi/vi tisthate bädhate krsnâm âbhvam “Снова показалось ее сверкающее пламя. Она распространяется (и) гонит черное чудовище”. При этом эпитет ruçat- определяет также цвет молока в известной ведийской загадке — например, в IV,3,9: amà sâcâ mâdhumat pakvâm agne / krsn'â satî rüçatâ dhâsinaisâ / jâmaryena pâyasâ pîpaya “Вместе (связаны) сырая (корова) и сладкое вареное молоко, о Агни. Будучи черной, она набухла от белой струи (земного?) молока”.

В одном из контекстов белый цвет противопоставляется всем остальным, вместе взятым, см. гимн Индре VIII,93,13:

tvâm etâd adhärayah

krsnàsu rôhinïsu ca /

pârusnîsu ruçat pâyah H

“Ты вложил это белое молоко в черных и рыжих (букв. красных), в пятнистых коров”. Такое противопоставление необычно: черный цвет, как это было показано выше, бывает противопоставлен в равной мере то белому, то красному. Из этого можно сделать вывод, что в определенных мифологических контекстах белый и красный цвета могут функционировать как два варианта одного и того же инварианта яркого цвета, находящегося в оппозиции с темным.

Ту же оппозицию яркого и темного цвета можно проиллюстрировать на материале ведийских представлений о дневном и ночном солнце. Невидимое ночью, солнце считается черным, и таким образом путь Сурьи в течение суток представляется как контраст светлого и темного дня — например, VI, 9,1: âhaç са krsnâm âhar ârjunam са / vi vartete râjasî vedyäbhih “Черный день и светлый день — вращаются два пространства по (своему) разумению”.

Все приведенные факты подтверждают тот вывод, что в РВ сохранился архаичный тип оппозиции цветов, характерный для древних культур вообще, как это было описано В. Тернером[349]. В цветовой системе различаются три основных цвета: белый, красный и черный — при иерархии оппозиций: белый-красный — черный.

Яркая часть спектра представлена многочисленными тонами, группирующимися вокруг белого и красного цвета и объединяемыми значениями “сверкающий”, “блестящий”, “светящийся”. В настоящее время точная идентификация цветовых единиц невозможна (в ряде случаев встречаются серьезные расхождения при определении того или иного цвета даже между самыми авторитетными словарями санскрита), и если из природы определяемого цветовым эпитетом предмета или существа