И так повсюду.

Генерал Корап велит своему начальнику штаба связаться по телефону со штабом группы армий. Войска «Аристотеля» отступили по всей линии. Позади Монтерме 61-я дивизия генерала Либо еще держится, но немцы взяли Нузонвиль и, форсировав здесь Маас, соединились со своими частями, прорвавшимися ранее через Монтерме. Правый фланг 102-й крепостной дивизии отброшен к югу от Мезьера, а вслед за ним отходит левый фланг, не дожидаясь атаки противника. Весьма неутешительные сведения от Эчеберригарэ, который собирается оставить район Вандресса. Что же предлагает генерал Корап? Отойти и остановиться на границе. На французской территории. Отойти планомерно. Сейчас около двух часов утра.

Сам Корап дал генералу Либо приказ об отступлении еще в полночь. Корпусу Либо придется удерживать фронт от Ла Форж-дю-Прэнс до Синьи-л’Аббе через Рокруа… Лейтенант Дебре был тотчас же командирован в 61-ю дивизию к генералу Вотье. Покинув замок с башенками, штаб-квартиру Либо в Рюминьи, лейтенант отправился к Вотье в Римонь, и около двух часов ночи приказ был передан всем частям 61-й дивизии. Таким образом, на всем этом участке войска начали отходить, хотя немцы здесь не наступали, ограничившись тем, что очистили от французов район своего прорыва Монтерме–Нузонвиль. Южнее дивизия генерала Порзера также начала отходить и глубокой ночью оставила Шарлевиль и Мезьер, хотя здесь, среди излучин Мааса и переплетения его рукавов, ничто ее к этому не вынуждало. Лейтенант Пьер Дебре, пытавшийся вернуться в штаб корпуса, при выезде из Римоня попал в беспорядочный поток беженцев, обозов, дезертиров; все дороги на протяжении многих километров были забиты людьми, повозками, машинами, артиллерией, а по полям гнали скот. Дебре надоело ползти в этой толпе, и он вернулся к генералу Вотье. Так будет проще, он сможет воспользоваться транспортными средствами дивизии.

В Валансьене, наконец, решились разбудить генерала Бийотта, командующего группой армий, и когда ему удалось связаться по прямому проводу с Корапом, было уже три часа утра. И в этот же самый час войска, отошедшие от Мааса в районе Ревена, уже углубились в извилистое ущелье с крутыми склонами, называемое «Долиной бедствий». Слева и справа, на темном фоне ночного неба, при свете разрывов вырисовываются причудливые очертания вершин и скал, похожих на старинные крепости. По приказу генерала Вотье дивизионная артиллерия движется впереди, а за ней тянутся пехотинцы, которых подняли среди ночи и ведут куда-то по петляющим дорогам, и они объясняют по-своему это ничем необъяснимое бегство, тем более что в спешке офицеры даже не позволили увезти с собой технику, имевшуюся в крепости, — минометы, вооружение дотов, и сейчас упавшие духом солдаты мрачно шагают, а над ними в непроглядной тьме все время кружат самолеты, с тыла бьет артиллерия, внося смятение в колонну. Успели ли хоть предупредить все посты? В этой сильно пересеченной местности на каждом шагу приходится делать повороты, и хорошо, если к рассвету удастся снять всю дивизию.

Итак, Корап предлагает, да, да, предлагает — правильно ли понял его начальник штаба? — отойти во Францию. Да, он предложил осуществить планомерный отход, а на самом деле его дивизии давно откатываются в беспорядке с северо-запада на юго-восток, к французской границе, а на французской территории — из района восточнее Арденн войска движутся к Ирсону. Генерал Бийотт не согласен с предложением командующего армией. Во всяком случае, следовало бы провести эту операцию в два приема. Если в два приема, тогда он, Бийотт, согласился бы. На первом этапе наши части, еще не оторвавшиеся от своих штабов, в том числе, разумеется, Североафриканская пехотная дивизия генерала Сансельма и кавалерийские части, должны были бы остановиться на линии Шарлеруа–Мариамбур–Рокруа…

Между тем раз начавшееся движение продолжается, ускоряется с каждым часом. По мере того как войска, отступая от берега Мааса в тыл, выходят на магистрали, они увязают в потоке беженцев и представляют удобную мишень для бомбежки; всю ночь над головами гудят самолеты. Кругом полыхают деревни, и зарево пожаров освещает недоуменные лица солдат, которые отходят в беспорядке, чувствуя за спиной огненное дыхание преследующего их чудовища. Вслед им бросились немецкие танки и повсюду сминают арьергарды отходящих дивизий. Артиллерия мчится с оглушительным грохотом, ну, а пехота… пехтура… которую задергали бесконечными остановками в пути, ложными тревогами, та пехтура, что бросает ранцы, но еще не бросает винтовок, та, что поддалась всеобщей панике, — она вдруг, потеряв терпение, ринулась вперед. Ты какой части? Люди не находят своих частей. Мы не хотели бежать. Сержант смылся первым: они стараются оправдаться, ссылаясь на сержанта. Это уже не воинские части, это кучки людей в военном обмундировании.

Генерал Тушон, который прибыл со своим корпусом в помощь армии Хюнцигера и чьи дивизии около восьми часов вечера начали выгружаться южнее Рокруа, вынужден повернуть на Эн и расположиться ниже Аттиньи, чтобы прикрыть Ретель. Ясно, что придется очистить всю территорию к западу, а также районы Сиссона и Лаона, и единственное, что ему остается, это прикрывать Реймс, да, да, именно Реймс.

Телефонные переговоры идут во всех направлениях.

Из штаба группы армий Бийотт предупреждает Жоржа в штабе Северо-восточного фронта. Как? А на севере? Мы будем удерживать линию Шарлеруа–Рокруа… если только мы ее удержим… вот до чего дошло! Вы согласились на это? А на севере? Мы попрежнему будем удерживать линию Диля: англичане — от Лувена до Вавра, мы — от Вавра до Шарлеруа, через Кур-Сент-Этьен, то есть опять-таки Диль. Да, это дильский план — немного подправленный, но все тот же план!

Ну, а на юге?

На юге, н-да! Брешь не закрыта… Так надо же выставить заслоны на пути к Парижу! Пусть 9-я и 16-я армии удерживают все переправы через Эн и Уазу, вплоть до Компьеня! Пусть они двинут танки и очистят территорию между Уазой и Эном от танковых колонн противника! Этого Бийотту вполне достаточно. А одну дивизию надо направить в верховья Мааса на тот случай, если немцы опять нанесут нам удар со стороны Монмеди!

Жорж звонит Даладье. Тыловые операции в ведении министра, в данном случае министра обойти нельзя. Ведь требуется взорвать все мосты, все сооружения на Марне, Эне, Эре, Уазе и на Северном канале тоже. Предупредить командующих военными округами Амьена и Шалона. Военный губернатор Парижа генерал Эринг[600] должен создать между Уазой и Марной заграждения, которые прикрыли бы столицу от натиска немецких танков. Да, как раз в том самом районе, в южной части которого полковник Авуан строил зимой линию обороны, названную в насмешку его именем…

Наконец Жорж вызывает к проводу Корапа. В Вервене, где