Она буквально рухнула на кровать. Жозетта захлопотала вокруг, раздувая огонь и уговаривая Николь отдохнуть. Несколько ночей среди лоз дадут ей прийти в себя, помогут выиграть время и собраться с силами, чтобы не обращать внимания на сплетни, а тем временем составить новый план.

За окном в свете ночного неба, куда достигал взгляд, тянулись виноградные лозы. Несмотря на отсутствие хозяйки, виноградники остались такими, какими должны быть. Ксавье и верные ей рабочие всегда об этом заботились, но все же лозы не сохранились в том безупречном порядке, как когда Николь наблюдала за всем сама. До сих пор нет бутонов — да и не появятся они до мая, — но в первое полнолуние марта наступает время бутилировать новое шампанское, смеси виноматериалов переливают из бочек в бутылки, а теплая погода, даст бог, поможет вторичному брожению создать самые живые пузырьки. Первым делом надо будет собрать дегустационный комитет и оценить следующий бленд.

Через три дня комитет собрался у нее в давильне. Николь была благодарна, что мсье Оливье согласился на срочное заседание. Для всех прославленных «носов» Реймса выдалось горячее время, а ее винодельня для них не самое важное дело.

— Когда же приедут остальные?

Мсье Оливье ответил, стараясь не глядеть ей в глаза: — Будем только я, мсье Вар и мсье Фобер. Остальные не могут.

Комитет всегда собирался в полном составе. В том, что сегодня они не пришли, чувствовалось явное неуважение, но ей необходимо было продолжать процесс. Николь готова была составить бленд в одиночку, если бы пришлось, но не привлекать комитет было бы политически неправильным.

— Плохо. Не пойдет, — заявил мсье Оливье, попробовав ее лучший пино нуар.

Мсье Вар и мсье Фобер согласно закивали.

— Вы уверены? — Николь не поверила своим ушам. — Прошедший год казался довольно удачным для этих сортов. Они с моего лучшего участка на Кот-де-Бар. Бленд получится чудесный.

— Теряете класс, мадам Клико. Не могу с вами согласиться, — ответил мсье Оливье. — А вы, господа?

— Кисловато, — сказал мсье Вар, сплевывая.

— Еще пара недель на лозе — и было бы идеально, но, к сожалению… — добавил мсье Фобер, деликатно кашлянув.

Николь попробовала еще раз. Они все ошибались, но она перешла к следующему бленду. И к следующему. Дальше.

Они отвергли их все.

Мсье Оливье похлопал Николь по руке.

— Стандарты следует соблюдать. По моему скромному мнению, необходимо подождать следующего года. Терпение — величайшая добродетель винодела. Ненужная спешка, ненужный риск часто не окупаются, — уверен, что сейчас вы это понимаете. Мы все вместе должны поддерживать репутацию нашего региона — Шампани, ставя общее благо выше личной выгоды. Искренне надеюсь, что вам намного больше повезет с урожаем этого года, мадам Клико.

Они пожали ей руку и ушли так быстро, что она даже не успела спросить их о женах. Когда они по дороге к выходу миновали Ксавье, тот сплюнул им под ноги.

— Ксавье, зачем это? — покачала головой Николь.

— Они ведь все твои бленды зарубили? — спросил он мрачно.

— Откуда ты знаешь?

— Это их тот гнойный прыщ настропалил, Моэт. Весь город гудит, как осы вокруг варенья. Ты — ходячая катастрофа, ты все потеряла, ты выплеснула на помойку все вложения Филиппа Клико, спуталась с великосветской проституткой из Парижа, когда рвалась к побережью с целым складом шампанского. Что ж, поговаривают, неудивительно, учитывая сумасшедших в семье.

— А это что значит?

— Снова вернулись слухи о смерти Франсуа, лично удобренные первосортным навозом от Моэта. Говорят, что твой муж был ненормальным и ты тоже вроде него. Лезешь не в свое дело, идешь на слишком большой риск, а когда становится горячо — сдуваешься. На сто миль вокруг не найти никого, кто стал бы с тобой вести дела, — это Моэт постарался.

Глава двенадцатая

НАДМЕННОСТЬ ЖЕНЩИН

Июль 1806 года

Еще один знойный день. Водоводные канавы сухи, как сердце Николь, и ягоды вянут на лозах. Новости о неудачной попытке отправить груз разошлись как степной пожар. Что может быть приятнее, чем сплетничать долгими летними вечерами о провале этой надменной вдовы Клико? Зато хотя бы малышка красавица Ментана вернулась домой из Парижа и стала для матери целым миром, но и это было непросто — защитить дочь от сплетен этого городишки.

Николь погрузила пальцы в рыхлую землю, провела рукой поперек канавы, стараясь хоть что-то почувствовать. Мир сужался, сокращалось пространство возможностей, ее фиаско стало очевидным. Блокада может продлиться месяцы и даже годы. Французский экспорт — ж. в частности, такого чудесного и очень французского товара, как шампанское, — оклеветан и запрещен. Лучшие торговые партнеры Николь — Священная Римская империя вместе с Британией и Россией — объединились в Третью коалицию, перерезали все связи с миром, заперли в тесном мирке Реймса, в океане враждебности и унижения. И ни слова от Луи с момента прощания в порту Амстердама. О чем она вообще думала, посылая его в Россию?

Николь взяла себя в руки и двинулась через площадь перед собором. Горгульи подрагивали в горячем воздухе, строя рожи. Может быть, она и вправду сходит сума?

Входя в Наташину лавку, она поспешно смахнула слезу, и тут же ее окутал приятный запах свежей выпечки. У прилавка стояла мадам Оливье, сплетничая о чем-то с Наташей, и сердце Николь упало: ей нужно было поговорить с подругой наедине.

— Все еще торчит в Амстердаме? — спрашивала мадам Оливье.

Наташа глянула на Николь, давая понять, что знает о ее присутствии, а на вопрос мадам Оливье сухо кивнула. Мадам Оливье продолжала самозабвенно сплетничать, не заметив появления Николь:

— Эта женщина своими авантюрными планами добьет бедного Филиппа Клико. Будто ему и так мало досталось. Не могу поверить, что она и вас в это втянула, когда вы такими трудами создали себе репутацию в этом городе…

Жена дегустатора обожала слухи и пересуды; видимо, делать ей нечего, только языком молоть! Николь хотела было дать ей отповедь, но Наташа незаметно остановила ее, подняв руку.

— И мсье Бон, брошенный в нищете, и шашни с аристократкой, спасающейся от властей… — продолжала мадам Оливье. — Ее это все устраивает, ей-то голодать не придется, родители ее обеспечат. Но мадам Клико придется понять: не стоит лезть в мужские дела. Мсье Моэт изо всех сил старался помочь, правда ведь? Как она только могла отвергнуть все его великодушные предложения — в ее-то положении?

— Лучше, наверное, у нее и спросить, — Наташа кивком головы показала на Николь.

Мадам Оливье резко обернулась.

— Дорогая моя! Я