стола и пира, всё самое лучшее, что смог. И он отдал в залог коня Видги, Скемминга, его меч, Мимунг, и всё его оружие за двадцать марок золота, и теперь он очень увеличил свой пир, и всю свою комнату он завесил дорогими материями, и тратил он деньги, пока их хватало, но вот и они все закончились. Тогда он решил снова продолжить пир. Пир конунга длился уже целых семь дней, и ещё оставалось два дня.

Теперь Теттлейв приехал на рынок на коне Тидрека, Фальке, со всем его оружием и доспехами и снова скупил для своего пира всё, что находил самого дорогого, и если он видел человека, который хотел купить на рынке что-нибудь и соглашался с ценой в двадцать пеннингов, то он вставал впереди него и платил двадцать пеннингов, лишь бы не упустить это. И прежде чем полностью скупиться для своего пира, отдал он в залог коня Тидрека, Фальку, его украшенный золотом меч, Эккисакс, его прочный шлем, Хильдигрим, и заодно всё его оружие за тридцать марок золота. И теперь он пригласил слуг и оруженосцев, скоморохов и музыкантов, каждого, кто согласился прийти, и в его палате было гостей больше тридцати сотен человек, и они пили всё то время, пока продолжался пир. В тот день, когда пир закончился, Теттлейв подарил главному скомороху, которого звали Исунгом, своё золотое кольцо, которое дала ему его мать. Этот музыкант был главным над другими музыкантами и скоморохами и знаменитее, чем кто-либо другой, и ещё он подарил ему совершенно новую одежду, украшенную золотом и сшитую из пурпура. Это был праздничный наряд Тидрека, сына конунга, и так он вознаградил Исунга за развлечение, и каждому музыканту он подарил марку или две.

126. Теттлейв извещает о своих поступках

Теперь Тидрек позвал Теттлейва к себе, и когда тот пришёл туда, Тидрек справился у него о своём оружии и сказал ему, чтобы седлали его коня и всех его людей, поскольку он захотел собираться домой.

Тогда Теттлейв говорит:

— Господин, сперва вы, наверное, захотите выплатить деньги, которые я потратил, пока вы находились на этом пиру, поскольку мне и моим товарищам кое-что понадобилось, пока мы оставались здесь, потому что мне казалось далеко ходить к столу конунга и брать там еду, ибо место мне это незнакомое, я никогда тут раньше не был.

Тидрек ответил:

— Да, да, — говорит он, — конечно, я заплачу то, что ты потратил за это время, но сколько тебе нужно уплатить?

Тогда Теттлейв отвечает:

— Немного. То, что принадлежало мне самому, я использовал вначале, и это вы не должны платить. Это было тридцать марок золота, а затем я потратил шестьдесят марок золота. Это ты должен заплатить, если захочешь, поскольку под залог были оставлены конь Хеймира и его оружие за десять марок золота, конь Видги и его оружие за двадцать марок золота и твоё оружие за тридцать марок золота, и сверх того я подарил ваш праздничный наряд одному скомороху и своё золотое кольцо в придачу. И ныне, когда я пришёл сюда, двор был заперт, и его отперли не так быстро, как случилось при вашей встрече, и я так распахнул дверь ногой, что железная створка безжалостно покалечила тех, кто стоял внутри и должен был охранять. Когда же я пришёл на двор, ко мне подошли слуги и повара и попытались как-то посрамить меня, пока я не взял одного за ноги и не забил им двух других до смерти, и всё же мне кажется, что тот, кого я держал, считает, что с ним дурно обошлись. Но я знаю, что вы ответите за меня в этом деле.

Теперь Хеймиру впервые показалось, что ему знаком этот человек, а Теттлейв узнал его сразу же, когда увидел в первый раз.

Тут Хеймир молвил:

— Представлялось ли мне, что мы получим такого конюха и слугу, что возьмёт всё наше оружие, бросит в грязь и пройдётся сверху, а нам всё же придётся смириться с ним?

127. Теттлейв объявляет конунгу свои траты

Затем Тидрек встал, подошёл к конунгу и молвил:

— Государь, — сказал он, — не заплатите ли вы деньги, которые потратили наши слуги, пока мы были здесь, и не вернёте ли нам наших коней?

Конунг сразу отвечает:

— Конечно, я заплачу. Позовите моего казначея, Сивку, и попросите его взять столько денег, сколько надобно. А сколько это денег?

Тогда Тидрек отвечает:

— Спроси этого слугу, пусть он скажет тебе.

Конунг молвил Теттлейву:

— Юноша, сколько денег ты потратил и сколько их коней продал, пока вы были здесь?

Теттлейв отвечает:

— Государь, это малые деньги. Из моей собственности я потратил тридцать марок золота, и насчёт этого ты вполне можешь не беспокоиться, если хочешь. Но из других денег я потратил шестьдесят марок золота, и тебе придётся заплатить, ибо я отдал под залог оружие и коня моего государя, Тидрека, и двух его товарищей.

Тогда конунг гневно отвечает:

— Что ты за человек, раз растратил столь много денег за девять дней? Совершил ли ты подвиг, достойный того, чтобы заниматься таким самовосхвалением? Или ты некий герой, или просто дурак?

Тут Теттлейв сказал:

— У благородных людей, там где мы были прежде, имелся обычай: они не беседовали так долго с человеком, не пригласив его за стол, если он голоден.

Тут конунг сказал, чтобы ему принесли еду и питьё, так и было сделано. И он ел за троих. И принесли ему золотую чашу, наполненную вином, такую большую, какую только мог поднять виночерпий. Он принял её и выпил залпом. А конунг и Тидрек и все их люди взирали, покуда он делал это, но это его нисколько не обеспокоило.

128. Вальтари вызывает Теттлейва на состязание

Теперь сказал один рыцарь, которого звали Вальтари из Васкастейна, он был племянником конунга Эрминрека и Теттмара и лучшим из всех витязей в дружине конунга по силе и умениям:

— Что ещё умеет делать этот человек, — говорит Вальтари, — кроме как тратить деньги, есть и пить? Умеешь ли ты метать копья или бросать камни?

Теттлейв отвечает:

— Думаю, я потягаюсь в обеих вещах с каждым из вас, кто захочет.

Тогда сказал Вальтари с большим пылом:

— Тогда проведём это испытание со мной. Если ты окажешься лучше, то распорядишься моей головой, но если ты так не сможешь,