– Обнаглел, стервец! Все руки искусал, пока тащил его сюда… Идиот!

Тяжесть на ее коленях зашевелилась и Димкиным голоском проблеяла:

– Сам такой!..

– Ди-имка! – простонала Лика и что есть сил прижала его взлохмаченную голову к своей груди. – Живой!..

– Ага, – облегченно шмыгнул он носом. – Это ты?! А я думал…

– Что ты думал, балда?.. – она всхлипнула, перебирая его волосы.

– Что ты не придешь за мной…

– Почему?! – удивилась Лика.

– Ну, в тот раз я тебя обманул… – Димка еле слышно вздохнул. – Я думал, не поверишь, что меня похитили… Скажешь, что я опять наврал…

– Балда ты, Димка, – сдавленно выдохнула Лика, изо всех сил стараясь не разреветься. – Я же ездила за тобой в твой дурацкий санаторий…

– Зачем?!

– За-че-ем, – передразнила она. – Хотела уберечь от опасности. Что-то подсказывало мне, что парни захотят выйти на тебя. Как видишь – опоздала… Что же ты такой неосторожный?.. Зачем с чужими людьми поехал?..

– Так отец предупредил, что может приехать за мной, – вскинулся он. – И еще говорил, что может своего водителя послать, если будет очень занят.

– Занят!.. – горько обронила Лика.

Виталик, до сего времени молчаливо стоящий чуть в стороне, нетерпеливо кашлянул.

– Вы, это, давайте закругляйтесь… Сваливать пора, пока нас не хватились… Залезайте в машину. Поведу я…

Лика резко вскинула голову, пытаясь возразить, но Виталик бесцеремонно запихнул ее на заднее сиденье и тихонько хлопнул дверью.

– И куда мы сейчас? – сердито засопела она. – Куда едем-то, командир?..

– А ты не злись, – миролюбиво протянул Виталик. – Доставлю в лучшем виде.

– Куда?.. – не унималась Лика.

– Там нас не найдут, – убежденно обронил он. – Есть у меня одно местечко. Правда, без удобств, но зато в безопасности…

Немного успокоившись безмятежностью его тона, Лика вцепилась в Димкин рукав и надолго замолчала.

Постепенно под равномерное гудение мотора она задремала. И опять, как в прошлый раз, во сне кто-то отчаянно что-то нашептывал ей. Она безмолвно открывала и закрывала рот, пытаясь вымолвить хоть слово, но вместо слов изо рта вырывалось смешное бульканье. А ее незримый собеседник обдавал ее ухо ледяным веянием и с придыханием о чем-то просил.

– Что ты хочешь?! – смогла наконец прокричать Лика и проснулась от собственного вопля.

Кругом царила тишина…

– Я что – спала? – хрипло спросила она, оглядываясь вокруг.

– Да… – зашевелился рядом Димка. – И кричала о чем-то…

– А где Виталик? – спросила Лика, завертев головой. – Куда он подевался?

– Обещал сейчас вернуться, – неуверенно начал Димка. – Мы вроде как приехали…

– А где мы? – за окном ничего невозможно было разобрать. – Темнота, как в могиле…

– Сравнения у тебя!.. – зябко поежился он и, заметив на улице какое-то движение, обрадованно толкнул Лику в бок. – Кажется, наш спаситель явился… Кстати, а кто он?..

– Бандит… – мрачно изрекла она.

Димка тихонько присвистнул и от дальнейших расспросов воздержался.

Дверь машины распахнулась, впуская свежий предрассветный ветерок.

– На выход, господа! – чему-то радовался Виталик, согнувшись в шутливом полупоклоне.

– Тоже мне, клоун нашелся! – тихо фыркнула Лика, смутно догадываясь о причинах безудержной радости их спасителя. – Где мы?

– В карьере…

– Где?! – челюсть у нее отвисла сама собой. – Ты с ума сошел?! Здесь же кругом одни завалы! Каждый год кто-нибудь обязательно под ними оказывается!

– Не переживай. – Виталик успокаивающе похлопал ее по плечу. – Там, куда я вас поведу, – безопасно.

– Тоже мне – укрытие! – продолжала ворчать Лика. – Я здесь и двух часов не выдержу!

– Альтернативы нет! – авторитетно заявил между тем Виталик и, взяв ее под руку, повел по каменистой дороге куда-то вниз.

То и дело спотыкаясь, беглецы медленно двигались вперед. Как Виталию удавалось рассмотреть что-нибудь в такой темноте – оставалось загадкой.

– Пришли, – тихо обронил он наконец. – Пригнитесь, здесь балка.

Безропотно подчинившись, Лика все же ухитрилась удариться и негромко чертыхнулась.

– Я же сказал – пригнись, – беззвучно засмеялся Виталик.

– А чему ты радуешься-то?! – взорвалась она.

Тот ничего не ответил, лишь обхватил ее за талию и крепко прижал к себе. Лика попыталась отстраниться, но Виталик не ослабил хватки.

– Это для твоей же безопасности, – тихо пояснил он в ответ на ее злобное шипение. – Не хочу, чтобы ты наставила себе шишек…

– О чем это вы там шепчетесь? – ревниво подал голос Димка, споткнувшись в очередной раз.

– Так, ни о чем… Ты, пацан, двигай шустрее… – не совсем любезно отозвался Виталик, что Лике совсем не понравилось. – Скоро дойдем…

Слова его оказались правдой, потому как, свернув в очередной раз, они оказались на слабоосвещенной вытоптанной площадке.

– Мы что – в преисподней? – заозиралась Лика по сторонам.

– Почти, – хохотнул Виталик, проходя вперед и зажигая одну за другой несколько свечей. – Здесь у меня укрытие. Место надежное, не переживайте. Переждем несколько дней, а там посмотрим…

– Хорошо, – покорно пробормотала Лика, устраиваясь на одном из перевернутых ящиков. – Единственное, что я сейчас хочу, так это выспаться.

– Сейчас оформим. – Виталий порылся в куче тряпья, в беспорядке сваленной в углу, и принялся извлекать на свет божий старые телогрейки и обрывки одеял.

– Что это? – брезгливо поморщился Димка.

– А ты нос-то не вороти. Подумаешь… – обиделся их спаситель. – Пусть тряпки старые, но все чистые. А кому не нравится, пусть катится…

И опять Лику покоробил тон, каким были сказаны эти слова. Она пристально посмотрела на говорившего, но решила объяснения оставить на потом, слишком уж велика была усталость. Она молча подошла к лежанке, заботливо сооруженной Виталием, и без сил рухнула на нее, забыв даже стянуть с себя сандалии.

Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала, как ее кавалер, укоризненно покачав головой, присел на корточки и, стянув с нее обувь, заботливо укрыл остатками пестрого покрывала. В полудреме она поймала сердитый Димкин взгляд, которым тот сверлил спину их спасителя, но возразить или объяснять что-либо у нее не было сил. Она тяжело вздохнула и в то же мгновение провалилась в темную бездну сна…

Одинокий солнечный луч бродил по ее лицу, припекая все сильнее и сильнее. Лика открыла глаза и поморщилась – голова болела нещадно.