стащили сорок стволов. Малайцы связывали их вместе по четыре-пять штук и спускали на воду.

Их проа были потеряны в стычке, но все, что находилось на борту, рачительно спасено. У отряда имелось продовольствие и столько вооружения, что им позавидовал бы озерный раджа. Сапагар следил за погрузкой, подгоняя подчиненных где похвалой, а где и крепким словцом. Впрочем, малайцы и ассамцы трудились добросовестно, понимая, что от них зависит жизнь командиров.

Наконец оба плота были готовы. На них стояли четыре спингарды, которые малайцы ни в коем случае не хотели бросать, двадцать ящиков с боеприпасами и запас продовольствия на неделю-другую.

– Не прекращайте стрелять из карабинов! – крикнул Сапагар ассамцам. – И переправляйтесь сразу после нас! Ко мне, Тигрята! Великий вождь ждет нас.

По его команде тридцать пиратов вошли в воду, держа карабины над головой, и поплыли к берегу. Горцы продолжали вовсю палить по тростникам. Между тем две дюжины малайцев толкали плоты. Сапагар рассчитывал освободить Сандокана и его товарищей именно при помощи спингард.

Реку удалось пересечь без приключений. Под плотным огнем ассамских горцев охотники за головами ретировались в джунгли. До них наконец дошло, что сумпитаны, пусть даже заряженные отравленными дротиками, неважный соперник огнестрельному оружию, чьи пули летят на тысячу с лишним ярдов.

Достигнув суши, малайцы мигом переправили на берег спингарды и припасы, после чего для острастки дали три-четыре залпа по зарослям. Ассамцы же, убедившись, что им теперь ничего не грозит, попрыгали в воду. Они привыкли переплывать широкие индийские реки и не спасовали перед Маруду, ведь она казалась им ручейком по сравнению с Гангом или Брахмапутрой.

Спингарды были готовы отгонять врагов, если те попытаются контратаковать. Однако ни один даяк даже носа из джунглей не высунул. Свинец победил яд. Сапагар подошел к негрито, переправившемуся с первой партией воинов, и в упор спросил:

– Где пещера?

– В великом лесу.

– Как быстро мы сможем до нее добраться?

– Прежде, чем солнце пройдет половину своего пути.

– Сможешь показать дорогу?

– Я – человек леса.

– Пойдешь в первом ряду моих людей. Эй, ребята! Спингарды на плечи! Уходим! Малайцы – впереди, остальные – в арьергарде. Пошли! Пошли! Врагам спуску не давать!

Из зарослей вылетело несколько дротиков, но все мимо. В бессильной злобе даяки отступили, однако напоследок попробовали преградить дорогу бегущим пиратам. Несколько залпов охладили их пыл и изрядно проредили ряды. Малайцы из авангарда, выхватив паранги, решительно бросились в атаку, но даяки, обескураженные яростным огнем, бежали во все лопатки. Изредка кто-нибудь, засев в густых кустах, обстреливал малайцев дротиками, но стоило пальнуть в них из карабина, как они уносились прочь, точно зайцы.

Негрито безошибочно указывал колонне дорогу.

– Быстрее, оранг, быстрее, – говорил он Сапагару. – Твои друзья в большой-большой беде.

Тот в свою очередь кричал пиратам:

– Огонь, огонь! Гоните дикарей! Командиры нас ждут!

Даяки трусили и с воплями удирали, не останавливаясь ни на секунду, чтобы не стать легкой мишенью для карабинов. Патроны никто не экономил. Когда требовалось, отважные подданные Янеса устанавливали спингарды и поливали джунгли ливнем шрапнели, отгоняя наиболее твердолобых из врагов.

Бег во главе с негрито, успевшим привыкнуть к адскому грохоту огнестрельного оружия, длился свыше двух часов. Вдруг лесной человек остановился. Впереди возвышался холм, поросший кустами. К небу над ним тянулся столб дыма.

– Они там! – показал негрито Сапагару.

– Малайский Тигр и Янес?

– Да, оранг.

– Выходит, пещера уже горит?

– Не знаю.

И тут на авангард обрушился настоящий дождь из дротиков. По счастью, стреляли издалека. Со склона спускались две сотни полуголых воинов с парангами и кампиланами.

– Держитесь, ребята – взревел Сапагар. – Наши командиры горят заживо! Вперед, Тигрята Момпрачема! За Малайского Тигра! Вперед, отважные горцы! За Янеса! Спингарды к бою! Заряжай!

Даяки лавиной неслись с горы, полагая, что сметут эту горстку людей одним махом, но спингарды остановили их напор. Раны от гвоздей были если не смертельными, то крайне болезненными. Первые ряды остановились, а затем рассыпались по кустам.

– Карабины к бою! – скомандовал Сапагар, увидев, что большая часть врагов продолжает наступать. – Патронов не жалеть! Пойдем в ответную атаку! Сокрушим их и освободим наших командиров!

Грянул залп из карабинов и спингард, и несколько дюжин даяков остались лежать на земле. Атакующие притормозили. Они были уже у самого подножия, почти у входа в пещеру, однако дальше двигаться не осмеливались. Их привели в замешательство две шеренги крепких, как железо, людей, хладнокровно стрелявших и не отступавших ни на шаг.

Это промедление стало гибельным для даяков. Артиллеристы перезарядили спингарды и чуть не в упор расстреляли десятки врагов, смяв их в бесформенную кучу.

– Паранги наголо! – крикнул Сапагар. – Вперед, друзья!

И шестьдесят человек, как один, ринулись в бой. Зазвенела сталь. Малайцы орудовали тяжелыми борнейскими саблями, ассамцы – тальварами, пусть и легкими, зато острыми как бритва.

Их натиск было не остановить. Стальным клином они пропороли даякский отряд, рубя налево и направо, а четыре спингарды успешно косили фланги. Свирепые охотники за головами оказались бессильны перед пиратами и дали стрекача. Выжившие рассыпались на мелкие группки и растворились в зарослях. Поражение дикарей было сокрушительным.

– Так где оранги? – спросил Сапагар у негрито, пока малайцы и ассамцы палили вслед бегущим.

– В пещере.

– Но там все горит!

– Оранги внутри.

– О, несчастные! – схватился за волосы Сапагар. – Как же нам вытащить их из этого моря огня?

– Наверху есть еще один проход. Только придется его расширить.

– Веди! Надеюсь, мы успели. Двадцать человек, ко мне! Остальным держать оборону.

Двадцать малайцев присоединились к нему. Все прочие продолжили обстреливать джунгли. Даяки, несколько опомнившись, решили вернуться и теперь перестраивались. Наверняка за этим стоял Теотокрис. Впрочем, выстрелы спингард легко ломали их ряды. Всякий раз, когда отряд дикарей появлялся из зарослей, его накрывало шрапнелью и пулями.

Под защитой товарищей Сапагар, негрито и малайцы быстро поднялись на вершину. Черный нефтяной колодец полыхал, кипящий поток лился в дыру в своде пещеры. Козни грека удались на славу. Всю вершину горы застилал зловонный дым. Зажав нос, они проскочили через удушливое облако и подбежали к отверстию.

– Сюда, Тигрята Момпрачема… – едва слышно донеслось оттуда.

– Капитан!

В отверстии показалась голова: это Сандокан в отчаянии пытался выбраться из пещеры.

– Капитан!

– Поторопись, друг, – прохрипел Малайский Тигр. – Огонь уже здесь, остальные без сознания.

– Отойдите, господин, и потерпите всего несколько минут. Друзья, рубите!

Двадцать парангов яростно ударились о скалу, каменная крошка полетела в разные стороны. Страх за капитана, перед которым пираты благоговели, словно перед морским божеством, удесятерил их силы. Две минуты – и тяжелые сабли расправились с базальтом. Сапагар просунул руки внутрь