– Первый раз вижу, чтобы он на кого-то так реагировал, – с удивлением проговорил Демьян. – И чтобы кто-то не из моей семьи ощущал его.

– Он просто вспомнил меня, – усмехнулся Нории. – Как старый верный пес. Я бывал здесь очень давно, у твоего далекого прадеда. Здоровается. Знает, что я не причиню вреда. А про ощущение – уверен, что царица как сенсуалистка тоже чувствует его.

Демьян задумчиво и почти нежно погладил серую стену – от его руки побежали те же зеленоватые волны, что струились сейчас по полу.

– Я хочу еще раз принести извинения за свое некорректное поведение в нашу первую встречу, – ровно сказал он, когда они вышли на лестницу, – и поблагодарить тебя за исцеление.

– Без твоей жены я бы не смог помочь, – ответил Нории, наблюдая, как аура короля-медведя темнеет, и с удовлетворением думая, что воля у этого бермана так же велика, как его сила – сдерживать рвущийся оборот и ничем не показывать этого. – Здорова ли она сейчас?

– Физически она оправилась, – чуть рычаще проговорил повелитель Бермонта. – Что касается остального – на всё воля богов. Но я не могу не вернуть долг. Могу ли я что-то сделать для тебя, чтобы отблагодарить?

– Да, – помедлив, сказал дракон. – Я хотел тебя просить помочь мне.

Они спустились по лестнице и остановились у тяжелых и высоких деревянных дверей, из-за которых едва слышно доносились голоса, женские и мужские.

– Если это в моих силах, я помогу, – кивнул Демьян. – Что тебе нужно, Владыка?

– Ты сын земли, и сила твоя велика. – Нории внимательно отслеживал ауру собеседника – нравились ему мужская сдержанность и отсутствие тщеславия, гордыни. – Мой народ, как ты знаешь, заключен в камне Драконьего пика в Милокардерах. Сам понимаешь, что это для меня значит.

В желтых глазах Бермонта появилось понимание.

– Я не знаю, остались ли там живые; на мой Зов никто не откликается, – тихо и рокочуще продолжал Владыка. – Но я верю, что их можно спасти. Если из разрушившейся части горы смогли освободиться и выжить более трехсот драконов, то я уповаю, что по милости Матери-Воды братья и сестры мои продолжают спать в оставшейся части. Но я не властен над камнем. А ты – да.

– Я силен, но я не бог, – хмуро сказал Демьян. – Только им подвластно двигать горы. Но я попытаюсь, Нории. С помощью коллег, если они поделятся силой, может получиться. Но даже если удастся разрушить монолит – не погибнут ли они под обвалом, не перемелет ли их камень?

– Праотец Инлий наградил нас волей к жизни, – Нории склонил голову, – нужно только разрушить тюрьму и дать шанс выбраться.

– На совете и обговорим, – Демьян потянул на себя дверь, и двое оборотней, берман и дракон, вошли в зал, где их уже ждали венценосные коллеги, восседая за монументальным круглым столом и живо общаясь.

Царица Иппоталия, как всегда сияющая и нежная, поднялась навстречу дракону, ласково обняла его – и он опять отметил полыхнувшую ревностью ауру одного белого короля и интерес другого. Грела своим огнем красная королева, приветствующая его мягкой улыбкой и кивком – такая похожая и непохожая на обжигающую и ледяную Ангелину Рудлог. Император Хань Ши заполнял пространство золотистым умиротворением. И только аура присутствующего тут эмира Персия была слабой, что, впрочем, не помешало тому многословно и витиевато высказать свой восторг от встречи с Владыкой. И, когда эмир закончил речь, присутствующие незаметно вздохнули с облегчением.

– Итак, коллеги, – сурово сказал Демьян, настраивая всех на деловой лад, – рад, что мы собрались в полном составе. Жаль, что прошлой нашей встрече помешали неприятные обстоятельства, но теперь мы можем обсудить насущные вопросы. Приступим?

И опять, как обычно, пошло обсуждение международных вопросов, совместных мероприятий. Нории наблюдал за присутствующими, говорил мало, больше слушал и запоминал. А в конце перешли к вопросам частным, но не менее важным.

– Коллеги, – немного волнуясь, начала королева Василина. – Я хочу вернуться к вопросу покушения на моем дне рождения. Недавно глава службы внутренней разведки передал мне записку от ректора Иоаннесбуржского МагУниверситета Александра Свидерского. В ней он описывает свои виде́ния касательно возможной будущей войны с армией, состоящей из таких же чудовищ, как появившееся на празднике.

Монархи посерьезнели.

– Я передам вам копии этой записки. И еще кое-что, – уже успокоившись, сказала Василина. – Это фотографии напутственного слова одного из Гёттенхольдов, почившего более шести сотен лет назад. Александр Данилович считает, что оно даст ответы на вопросы касательно покушения и дальнейших событий.

Василина передала коллегам копии отчета Свидерского, фотографии и листы с переводом. Впрочем, последние не понадобились.

– Староблакорийский, – с любопытством сказал король Гюнтер и бегло стал переводить непонятные надписи. Которые, впрочем, понятнее от этого не стали.

– Предсказание. И виде́ния. Очень много, – хмыкнул Луциус.

– Александр Данилович – один из сильнейших магов современности, мы все понимаем, что он не стал бы беспокоить нас, если бы не посчитал это важным, – возразила Василина. – Его видения подтверждены Алмазом Григорьевичем Старовым, представлять которого тоже не нужно. Я читала перевод. Если соотнести все события с заговором в Рудлоге, с покушениями, с попытками похитить моих детей и с этим предсказанием, ситуация вырисовывается неприятная.

– «Видела я камни, видом похожие на застывшую кровь, силы невиданной, которые могут вернуть Смерть… Камни те – божественная рута, смолой свернувшаяся мощь красного и черного; каждый, обладающий таким, увеличивает силу свою», – процитировал Гюнтер. – О каких камнях здесь может идти речь?

– Наверное, я могу дать ответ, – рокочуще проговорил Нории, и все повернулись к нему. – Я знаю только один камень, который попадает под это описание. Рубин королей, тот самый артефакт, из-за которого и началась война между Песками и Рудлогом пятьсот лет назад. В него словно было заключено две стихии, Огня и Смерти, и удивительным образом они не противоборствовали, а усиливали остальные.

– Как он выглядел? – резко спросил Бермонт.

– Как свернувшийся сгусток крови с лиловыми прожилками, – ответил дракон. – Размером с птичью голову, формой похож на грушу.

Королева Василина круглыми глазами посмотрела на короля Демьяна. Тот хмуро поджал губы.

– Что же, – сказал он, – теперь многое становится ясным. Коллеги, как я понимаю, сейчас мы знаем Рубин королей под именем Лунный глаз. Это коронационная подвеска Бермонтов, попавшая к нам с принцессой Лю Ши более четырехсот лет назад из Йеллоувиня. Уважаемый император, а как она оказалась у вас?

– Увы, брат мой, – мягким голосом сказал Хань Ши, – мне ведомо далеко не все, что делали мои предки. Я велю поднять старые свитки; если где-то есть какое-то упоминание, то мы его найдем.

– Йеллоувинь, – с горькой усмешкой проговорил Нории и покачал головой.