меня в качестве наказания. Неважно, была ли я причиной ссоры.

В конце концов, я всегда была виновата.

Молчание заставляет меня чувствовать себя маленькой. Я чувствую себя одинокой, и мне это не нравится.

Я смотрю на него краем глаза, надеясь увидеть изменения в его выражении. Он все еще сжимает руль, его челюсть напряжена. Я замечаю небольшой локон, который упал ему на лоб, смягчая его черты. Он милый, и больше всего на свете мне хочется его убрать.

Однако сейчас, похоже, не самое подходящее время для этого.

Я перевожу взгляд на висящий на зеркале заднего вида предмет, к которому Лукас прикоснулся, когда мы садились в машину.

Это изящные четки с чисто белыми бусинами, которые отражают мягкий свет салона автомобиля.

В нижней части изящно свисает маленький золотой крестик, сверкающий в солнечных лучах.

Он плавно покачивается при каждом движении автомобиля.

Мне хочется прикоснуться к нему — может быть, он придаст мне сил, чтобы выдержать этот брак.

Я протягиваю руку, пальцы почти касаются бусин, но за мгновение до этого его голова поворачивается ко мне, его глаза встречаются с моими со смесью любопытства и намека на что-то неразборчивое.

Я отдергиваю руку, сердце колотится в ожидании, что он скажет что-нибудь, хоть что-нибудь, но он не говорит.

Я пытаюсь отвлечься, глядя в окно, но мои мысли постоянно возвращаются к нашему спору.

Какая-то часть меня мечтает взять свои слова обратно и начать все с чистого листа, но я знаю, что это невозможно.

Может быть, мне стоит извиниться, попытаться все исправить, потому что долго я так не выдержу.

Однако другой голос снова говорит мне, что это он должен извиниться первым, а не я.

Не успеваю я оглянуться, как мы подъезжаем к зданию, Лукас ставит машину на стоянку и поворачивается ко мне.

— Мы приехали.

Он берет меня за руку, и мы идем к большому дому, и я не могу не почувствовать удивления от его красоты.

Дом элегантный, с видом на мерцающее Средиземное море.

Снаружи он выкрашен в безупречный белый цвет, крышу покрывает терракотовая черепица, а по внешним стенам каскадом карабкается бугенвиллия.

Когда мы подходим к двустворчатым дверям, украшенные сложными коваными элементами, я чувствую теплый ветерок, несущий аромат морской соли и лаванды.

Мы стучим в дверь, и вскоре стильно одетый мужчина встречает нас приветливой улыбкой.

Он проводит нас внутрь виллы, открывая просторное фойе с высокими потолками и элегантной мебелью.

Внутреннее убранство виллы столь же захватывающе, как и внешнее: мраморные полы, роскошные люстры и богато украшенная мебель.

Стены украшены бесценными произведениями искусства, а из окон от пола до потолка открывается захватывающий вид на море и холмы.

Он ведет нас через коридор и выходит на заднюю сторону виллы, где, похоже, отдыхает Антуан.

Открытая площадка представляет собой спокойный оазис с пышной зеленью и безмятежным фонтаном в центре.

Антуан сидит в шезлонге и выглядит усталым и хрупким, каким я его еще никогда не видела.

Я вижу, как изнеможение написано на его лице.

Он выглядит таким маленьким, совсем не похожим на Антуана несколько дней назад или даже вчера, когда он радостно представлял меня всем знакомым.

Он кашляет, и меня охватывает волна грусти, когда я понимаю, насколько он болен на самом деле.

Как только Лукас замечает Антуана, он замирает, явно потрясенный тяжестью его состояния.

Когда я поднимаю на него глаза, прекрасный оливковый оттенок его кожи становится бледно-белым, что резко контрастирует с его обычной теплотой.

Я осторожно сжимаю его руку, чтобы утешить; напряжение от спора отступило на второй план.

Но он отстраняется, словно внезапно осознав, что мы держались за руки.

Почему он отталкивает меня?

Я знаю, что он расстроен, и стараюсь сосредоточиться на том, что дело в его дяде, а не во мне, но не могу удержаться, чтобы не почувствовать себя немного обиженной отказом.

Очевидно, что Лукасу трудно смириться с реальностью ситуации, и я чувствую себя бессильной перед ним.

Несмотря на его жесткую внешность, я вижу боль и печаль в его глазах.

Состояние Антуана шокировало его, он не ожидал, что тот окажется настолько больным.

Пока мы подходим к Антуану, я стараюсь держаться, но сердце разрывается, когда вижу его таким хрупким и слабым. Заметив нас, он встает, или, по крайней мере, пытается это сделать.

— Нет, Аmmo, сядь. — Говорит Лукас, подбегая, чтобы помочь ему, но тот уже встает, поднимая дрожащую руку к плечу Лукаса.

— Ya ibni, я рад, что ты пришел в гости.

Когда он замечает меня, по его лицу расплывается улыбка.

— Леора, садись.

Обняв его, я сажусь.

— Как дела, Антуан?

— Все хорошо. Я просто немного устал после того, как был на ногах последние несколько дней. Не волнуйся, немного сна, и я приду в норму.

Я чувствую силу и решимость в его голосе и надеюсь, что он прав.

Он смотрит между мной и Лукасом:

— Ну, как вам супружеская жизнь?

С его губ срывается усмешка, и он подмигивает мне.

Выражение лица Лукаса остается безучастным, как будто он не знает, что сказать или как отреагировать. Я беру инициативу в свои руки и шучу в ответ.

— Ну, прошло уже двадцать четыре часа, а мы еще не убили друг друга, так что это уже плюс.

Антуан смеется в ответ на мой комментарий. Лукас наконец-то улыбается, но улыбка быстро исчезает.

— Так плохо? — Антуан поворачивает голову к Лукасу с фальшивым ругательным выражением лица. — Лукас, ты должен заботиться о своей жене. Знаешь, как говорят: счастливая жена — счастливая жизнь.

Голос Антуана срывается на приступ кашля, и я вижу беспокойство и тревогу в глазах Лукаса, когда он протягивает руку, чтобы поддержать его.

На столе стоит стеклянный кувшин с водой, я наливаю Антуану стакан и передаю его Лукасу. Он помогает ему сделать несколько глотков и легонько похлопывает по спине, чтобы облегчить кашель.

В конце концов Антуан приходит в себя и одаривает нас натянутой улыбкой.

— Тебя тоже пригласили на бранч к Мишелю?

Лукас возвращается на мою сторону.

— К сожалению.

— Помните, что Мишель — главная причина, по которой будет проводиться голосование, а значит, это приглашение должно что-то доказать.

Мы оба киваем, понимая всю серьезность ситуации.

— Я знаю. — Отвечает Лукас.

— Вам двоим придется играть роль. Вы не можете вести себя так, как сейчас. Я вижу вас насквозь.

Я чувствую дискомфорт от его слов, задаваясь вопросом, действительно ли это так очевидно. Лукас пересаживается рядом со мной, избегая смотреть в глаза Антуану.

Мы с Лукасом обмениваемся