Призрачный образ, резко возникший за спиной Айны, я узнал тут же, хоть и видел до этого одно лишь мгновенье. Та незнакомка, что явилась мне на кровати. Это была она. Её ладони легли на плечи девушки, источник маны засиял, готовясь выдать последнюю, самую мощную волну. И вся эта мощь должна была ударить по ничего не подозревающей магичке. Хотя нет, инстинкты боевого мага, хоть с опозданием, но сработали, и призрачный щит окутал женщину коконом. Вот только я уже видел, что это не спасёт от той мощи, что готова была выплеснуться в пространство.

Каким-то непостижимым образом понимание этого пришло ко мне в тот же миг, а затем, не думая и не рассуждая, я сместился, вставая между ними, и навстречу убийственной волне холода рванула забурлившая в жилах огненная стихия.

Это точно была она, безымянная богиня тьмы, хлада и жизни, как-то связанная и с ледяными порождениями, и с этими детьми. Её покровительство им уже сомнений не вызывало.

Столкновение двух антагонистов, холода и огня, было подобно взрыву. Выстрелившие в стороны огненно-ледяные протуберанцы буквально слизали деревья по бокам поляны, организовав многометровые обугленные и покрытые инеем просеки. Воздух заревел, закручиваясь в торнадо над нашими головами. Земля между нами плавилась до красна и тут же промораживалась до абсолютного нуля, за секунду успевая по несколько десятков раз сменить своё состояние. А я изнемогал под божественной мощью, сдерживая её уже буквально кончиками пальцев. Если бы не благословение Воина и не сфера некромантов, поднявшая меня на уровень магистра, снесло бы в одно мгновение, но я держался, прокачивая через себя невообразимое количество маны, тут же сгоравшее в топке уже даже не огня, почти плазмы, температура которой приближалась к таковой на поверхности местного светила.

А затем всё закончилось. По субъективному восприятию, казалось, я сражался целую вечность, но в реальности прошло лишь несколько секунд, а затем Айна, вскрикнув, потеряла сознание, падая на землю. Я встретился взглядом с призрачной богиней, что чуть задержалась, не спеша возвращаться туда, откуда пришла, и склонил голову, уважительно кивнув. Мимолётная улыбка коснулась её губ, а затем ощущение божественной личности пропало, и на поляне остались только мы четверо.

— Айна! — бросился к девушке Бари, а я, устало опустив плечи, развернулся к Алисе и крепко обнял магичку.

Вид та имела бледный, прекрасно понимая, свидетелем какой мощи только что была. Никакая её защита не спасла бы.

— Спасибо, — выдохнула она мне на ухо, уткнулась в плечо.

А я, постояв так минуту, развернул её, взяв за плечи, и повёл с поляны обратно к школе.

— Бари, — попыталась было дёрнуться она к сыну, но я только покачал головой и настойчиво подтолкнул вперёд.

— Нет, пусть он решает сам. И знаешь, если бы чувства Айны не были искренними, вряд ли богиня пришла ей на помощь.

— Богиня? — ошарашено переспросила женщина.

— Ну а кто? Такая мощь. Так что, пусть побудут одни.

Глава 15

Произошедшее мы обсудили на следующий день. Без Алисы, только я и оба студента.

Дождавшись, когда они, стараясь не глядеть на меня, войдут в каморку, показал на кровать:

— Садитесь.

Сам остался сидеть на стуле.

Те осторожно, словно застеленная одеялом деревянная кровать была заминирована, опустились на неё и опустили взгляды в пол. Заметив, что они держат друг друга за руку, хмыкнул, но комментировать не стал.

— Итак, — я легонько хлопнул ладонью по столу, — поговорим о вчерашнем.

— Профессор, — Айна подняла голову, — простите, это моя вина, я не знаю, что на меня нашло…

— Так, — прервал я её, — я сейчас не о том, что произошло между тобой и госпожой Ботлер, это тема отдельного разговора. Я сейчас хочу поговорить о другом. Кому пришла в голову идея использовать монолит? Можете не отпираться, по разрезу на рогоже и следам на земле я сразу понял, кто там чем занимался.

Девушка вскинулась вновь, но ответил Бари:

— Моя, профессор.

Меня так и подмывало выругаться, но я сдержался, плотно сжав губы и несколько раз шумно выдохнув носом, затем, чуть успокоившись, уточнил:

— И зачем?

— Я хотел помочь Айне. Чтобы она могла колдовать.

Я вздохнул, попросил:

— Поподробнее, Бари, меня интересует ход твоих мыслей, не просто же так ты решил использовать крайне опасный артефакт, послуживший, очень возможно, причиной случившегося триста лет назад прорыва ледяных тварей. Была же какая-то причина? Потому что иначе я буду вынужден подозревать тебя в идиотизме. Но ты далеко не идиот, и значит, причина была. Рассказывай, я слушаю.

— В общем, это не первый раз, когда мы пробовали раскачать Айне магию, — хмуро принялся излагать парень, — но прошлые разы никаких подвижек не было. Я сначала думал, что дело в слишком слабом источнике, которого не хватает на формирование нормального заклинания, но потом подумал, что дело, возможно, в слабой пропускной способности манаканалов, которые схлопывались даже после небольших порций маны. А потом этот монолит. Когда Айна коснулась его, он тоже принялся сосать ману, только медленно, но я решил, что подобное внешнее воздействие может сильнее раскрыть её манаканалы, не давая им схлопываться.

— Хорошо, — кивнул я — молодец, что провёл наблюдение и высказал рабочую гипотезу. А потом осознанно использовал инструмент, монумент, для её проверки. По крайней мере, это было не просто «айда лапать монолит, а затем целоваться в лесу».

Оба мило покраснели, вот только мне было совсем не до умиления.

— Но какого хрена! — не сдержавшись, прорычал я, — вы устроили это тайком, никого не предупредив? А если бы что-то случилось? Или посторонние мешали вам миловаться?

— Мы не… — вякнул было парень, но я грохнул кулаком по столу уже всерьёз.

— Тихо, я говорю! Зарубите себе на носу раз и навсегда, никогда не смешивайте работу и личное. Проводишь исследования и эксперименты? Будь добр всё организовать в соответствии с правилами безопасности и не в одиночку, а рабочей группой. Я же вам тысячу раз это объяснял. Все опыты минимум втроём. Один озвучивает порядок производства работ, второй делает, третий контролирует правильность его действий. Только так и никак иначе. — А если решили целоваться, так идите и целуйтесь, только без экспериментов. Вернее, — поправился я, — экспериментировать можете, но только в позах, без применения магии и прочего.

Теперь они не просто покраснели, лица стали красными,