кивнул Марк, на секунду сжав мои ладони, но тотчас отпустив их. – Он не виноват, что влюбился. Никто не виноват.

* * *

– Можно? – спросила я, заглядывая в хозяйскую спальню.

На огромной кровати лежала Алиса, а рядом с ней посапывал малыш. Смешно сцепив кулачки, он крепко спал, пока моя сестра бездумно пялилась в потолок, сложив ладони на животе. Стьен размешивал снадобье, проверял его на цвет, расталкивал травы.

– Конечно, – слабо улыбнулась сестра и глянула на мужа с нежностью. – Оставишь нас на минутку? Нам с Олли нужно многое обсудить.

Тот без лишних слов кивнул и вышел. Только убедился, что Алиса выпила отвар до дна, и забрал кружку. Проходя мимо, Стьен подмигнул и потрепал меня по макушке как маленькую девочку. Прочитал, видимо, на моем лице все опасения, потому захотел подбодрить.

– Алиса… – Я осталась стоять в дверях. – Марк сказал, что ты использовала темное проклятие. Зачем?

Не вопрос – удар наотмашь.

Сестра болезненно поморщилась.

– Не осуждай меня, Олли, – кажется, недавно эту фразу произносила я сама. – У нас ничего не получалось. Несколько лет. Мы день за днем пробовали. Я считала минуты, прислушивалась к своему организму. Думала только о том, что боги должны смиловаться. Мы же любим друг друга, неужели не заслужили счастья?.. Тщетно. Столичные целители разводили руками. Мне не помогали ни снадобья, ни руны. В какой-то миг вся моя жизнь сосредоточилась на невозможности иметь детей. Это… ужасно, Олли. Поверь мне на слово. Ты словно перестаешь существовать.

Она чуть приподнялась на подушках, губы её исказились, и в глазах застыла холодная тоска от воспоминаний. Легонько тронув плечо новорожденного сына, Алиса расслабилась. Успокоилась. Вспомнила, что всё уже в прошлом.

– А потом ты нашла это проклятие? – сестра кивнула. – Неужели Стьен одобрил?

– У него не было выбора. Я всё решила сама и готова была нести ответственность за свой поступок. Надеялась, что сумею совладать с заклинанием, но… оно оказалось сильнее.

Я покачала головой. Знать бы раньше, что испытывала сестра…

Хотя что изменилось бы? Чем помогла бы ей я, не обладающая даже магией? Отговорила бы, лишив надежды стать матерью? Поддержала бы морально? Как?

Жутко признавать, но проклятие – единственное, что могло помочь. Порой мы совершаем дикие поступки, понимая глубину последствий, но не имея других вариантов. Например, усыпляем целое королевство или связываемся с разрушительными чарами.

Цель оправдывает средства?..

– Поблагодари Марка, – сказала Алиса, поглаживая малыша кончиками пальцев по редким светлым волосикам. – Не представляю, сколько в нем энергии. Меня будто пронзило молнией, когда он начал колдовать.

– Он очень силен, и это его наказание, – я облизала пересохшие губы. – Я рада, что всё наладилось. Кстати, как назовешь моего племянника?

Сестра легкомысленно пожала плечами.

– Совсем не думала об этом, боялась спугнуть. Наверное, не страшно, если малыш пару дней будет безымянным? – на бледной коже проступил румянец.

– Только если пару дней, – погрозила я пальцем и вышла из комнаты, сказав напоследок: – Отдыхайте. Если что-то понадобится – я рядом.

Стьен о чем-то разговаривает с Марком посреди кухни. Тихо, на грани слышимости, но затем он коротко пожал ему руку, а маг с ухмылкой кивнул.

Рухнувший мир понемногу восстанавливался. Осталось помириться с Греггом. И не допустить, чтобы павшая королева заполучила Марка.

Я стиснула кулаки, готовая бороться с соперницей, которой даже не существовало.

* * *

Грегг возненавидел меня. Всем своим видом он показывал, как ему противно находиться со мной в одной комнате, делить кров, обсуждать дела. Если бы не диадема – а он понимал, что ему её никто не отдаст, – мой некогда лучший друг давно бы ушел, куда глаза глядят.

Он даже разговаривал сквозь зубы что со мной, что с Марком. Но если последнего перепады настроения Грегга волновали мало, то меня наша ссора опустошала.

– Дай ему время прийти в себя, – убеждала Алиса, которая хоть и была слаба, но пыталась успеть всё и сразу, отказываясь лежать, порываясь сама помыть малыша, запеленать его.

Мне приходилось постоянно находиться рядом, чтобы уследить за неугомонной сестрой. Ночью и вечерами её оберегал Стьен, но днем у него хватало других забот, потому я гнала мужа прочь от жены и занималась ею сама.

– А если он никогда меня не простит? – спрашивала я, морщась.

Сама ведь понимала, как надуманы обиды Грегга. Абсолютно по-детски обвинять меня в отсутствии чувств. Как я, по его мнению, это исправлю? Срочно влюблюсь в Грегга?

Но не обижаться же на то, что обижается он. Замкнутый круг получится.

– Простит, никуда не денется. Сама пойми, он себе надумал незнамо чего, а теперь оказалось, что ты влюблена в другого мужчину. Рушить надежды всегда болезненно, особенно, если ты лелеял их долгие месяцы.

Я хотела поспорить – эй, рано говорить о любви! – но одернула саму себя. Знать бы, что происходит между мной и Марком. Влюбленность это или болезненная страсть, или отголоски связи, которая стравливает нас, тянет друг к другу?

Неделю мы провели, почти не сталкиваясь, ограничиваясь короткими разговорами и редкими улыбками. Особенно тяжело мне давались общие сновидения. Марк в них выглядел куда более уставшим, чем в реальности. Я понимала: он пытается отгородиться от Асиё, но та тянет с растущей силой.

Мы просто молчали, лежа на траве или сидя перед озером. Зачем нужны слова, если и так всё понятно? Боясь собственных эмоций, ограничивались малым. Встречами, быстрыми взглядами, полуулыбками.

Оба понимали: дай нам волю – и нас сорвет в пропасть, обрушит лавину, подомнет под собой. Эмоции губительны, особенно в тот миг, когда королева Ориелла бьется сквозь защитный кокон, пытаясь забрать своё.

Я хотела коснуться его заросшей щетиной щеки, поцеловать, шепнуть что-то из того, что испытывала. Прильнуть всем телом, бедро к бедру.

Нельзя.

Позже.

У нас ведь есть бесконечно много времени. Не так ли?

…Тем вечером я доблестно приготовила ужин, и мы расселись за обеденный стол. Все, кроме Алисы, которой до сих пор не разрешалось ходить, и Стьена, который с утра уехал в деревню за продуктами и травами.

Я разлила по тарелкам суп – больше походило на густую овощную похлебку, – нарезала хлеб, когда входная дверь открылась.

Стьен уселся на свободное место, даже не поздоровавшись. Напряженный и задумчивый, словно нечто глодало его изнутри.

– Что случилось? – спросила я, пододвигая четвертую тарелку.

– Пока непонятно, – ответил он негромко. – В деревне паника. Говорят, что непонятный мор покрывает города. Люди теряют рассудок, их тела поедает зараза, от которой нет спасения. Магия не помогает, как и лекари. Все ждут какого-то решения от короля, но тот безмолвствует.

Прозвучало страшно.

Мор покрывается