на черном небе, – можно разглядеть каждый лепесток. Но вот они задрожали, развеялись струйками дыма. Вокруг закричали от радости, засмеялись, захлопали.

Свечи выстреливали одна за другой. В тот короткий миг, когда они взмывали над водой, я смотрела вовсе не наверх, я глядела на Лори, на восторг на ее личике, на раскрытый в удивлении рот и распахнутые глаза.

Вспышка. Лори смеется.

Вспышка. Лори подпрыгивает, соединив ладони у груди.

Она смотрит на небо. Все смотрят на небо. Лишь один житель смотрит на Глорию так же, как я.

Вспышка. Я судорожно пыталась вспомнить имя. Я точно знаю этого человека. Но откуда? Он приходил в больницу?

Вспышка. Я вздрагиваю вместе с громом, потому что внезапно осознаю невозможное: этот человек не должен находиться сейчас в Змеиной Горе. Да и что бы здесь делать курьеру? Да, я узнала его: именно он в день отъезда доставил Лансу конверт с документами. У него болела спина, я предложила помощь…

Что он здесь делает? Неужели приехал по поручению лорда-канцлера?

– Ланс? – зову я, но голос тонет в грохоте взмывающей огненной свечи.

Все, что произошло дальше, заняло несколько секунд: три вспышки, перемежающиеся тьмой, которая тянулась дольше, чем века.

Курьер, который до той секунды осторожно приближался к Лори шаг за шагом, сделал бросок вперед и схватил ее за руку, дернул на себя.

Я закричала, растеряв все слова. Ланс развернул меня к себе за плечи, заглядывая в лицо.

– Грейс, что случилось? – Муж пытался перекричать грохот, а я рвалась из его объятий, боясь упустить из вида Лори.

К счастью, он понял, что нужно просто последовать за мной, а через мгновение и сам увидел, что происходит страшное!

Лори упиралась ногами в землю, пытаясь выдернуть руку. Она звала на помощь, но ее мольбы тонули в общем хоре голосов. Только маленький защитник не потерял бдительность: Ник колотил по тщедушному телу курьера маленькими кулаками.

Это длилось не дольше одного моего вздоха. В следующий миг злодей был отброшен волной силы: госпожа Нерина заняла боевую позицию, подняв обе ладони.

– …лория… назад… – донес до меня ветер отголосок ее крика.

Мы с Лансом изо всех сил продирались сквозь толпу. Никто не видел и не понимал, что творится.

Курьер встряхнулся, будто собака, вышедшая из воды.

Тьма.

Вспышка.

Напротив госпожи Нерины, закрывшей собой детей, возвышалась мерзкая тварь. Развернутые кожаные крылья подрагивали, в оскаленном провале безгубого рта белели тонкие зубы-иглы.

У меня подогнулись ноги. Я упала на колени.

Он нашел! Нашел нашу дочь!

*** 45 ***

Вспышка.

На месте тщедушного человечка расправлял крылья сгусток тьмы.

Грейс упала на колени, Ланс вздернул ее на ноги. Потянул за собой, отодвинул плечом незнакомого оборотня, тот обернулся.

– Чего толкаешься?

Темнота.

Ланс на ощупь схватил его за руку, потянул к себе.

– Уводите…

Голос Ланса заглушил треск и вой. Над головами горожан взмыл ало-золотой дракон.

Оборотень дернулся так сильно, что Ланс пошатнулся. Выплюнул, судя по выражению лица, какое-то ругательство и отвернулся, протиснулся между двумя разумными, скрывшись из вида.

Золотой дракон с ревом расправил крылья, изрыгая пламя из пасти.

Ланс, уже не особо церемонясь, отпихнул с дороги парочку, толком не заметив, какой расы эти двое, – взгляд его не отрывался от дочери. Хорошо, что с высоты своего роста он видел почти без помех.

Тварь метнулась… нет, «метнулась» – слишком медленно. Вот она была в паре метров от госпожи Нерины, а вот – острые когти полоснули по плечу женщины.

Кончики пальцев защекотала магия, но прежде, чем Ланс сбросил заклинание, вид заслонил орк, именно сейчас решивший переступить с ноги на ногу. Ланс выругался, не слыша сам себя. Под восторженный визг горожан Небесный дракон зашел на еще один круг.

Ланс со всей дури врезал орку в бок. Тот развернулся, подцепил его за шкирку, точно котенка, склонился к лицу. Господин Рутцен заревел во всю глотку, и все же Ланс едва его слышал.

– Господин Мон, что случилось?

Мясник выглядел простоватым увальнем, но Ланс не раз убеждался в его сообразительности – вот как сейчас, например.

– Уводите детей и женщин! – закричал он.

Орк недоуменно нахмурился. Развернулся, все еще не выпуская из лапищи ворот Ланса.

Морос отлетал наискось и вверх, точно теннисный мяч, по которому саданули ракеткой. Госпожа Нерина начала собирать новое заклинание, не обращая внимание на кровь, заливающую платье.

– Ну, дела… – прогудел Рутцен.

Ланс опасался, что он начнет расспрашивать о твари и откуда она тут взялась, вынуждая терять время, но орк разжал руку и, словно лодка, раздвигающая ряску, двинулся сквозь толпу к реке – туда, где должен был стоять мэр. Рутцен не тратил время даром – подхватывал каждого, кто оказывался на пути, поднимал к лицу, что-то говорил и ставил обратно. Судя по озадаченным лицам разумных и тому, как они начинали вертеть головой и хватать за руки своих и чужих детей, сказал он ровно то, что надо.

Тревога расходилась вокруг него, словно круги по воде. Ланс испугался было, что вот-вот начнется паника, в таком скоплении народа давка может стать смертельной. Но никто не суетился, люди и нелюди неторопливо двигались в сторону города, подхватывали соседей, что-то говоря. Что бы ни сказал им Рутцен, это явно было не «здесь неведомая тварь, которая вот-вот всех сожрет».

Ланс потянулся магией к телохранительнице. Заклинание боевого исцеления не было исцелением в прямом смысле слова – оно лишь «склеивало» раны, останавливая кровотечение, но сделать больше на таком расстоянии невозможно.

Только сейчас те, кто оказался рядом с Нериной, заметили неладное. Но, кажется, решили, что это неожиданное продолжение праздника – вместо того чтобы побежать, лишь раздались в стороны, образовав круг.

Морос перекувыркнулся несколько раз, неловко дергая крыльями, выправился и стрижом устремился обратно.

Небесный дракон рассыпался искрами. Ночь накрыла людей и нелюдей, превратив их в силуэты, подсвеченные алыми отблесками костров. Огни, совсем недавно казавшиеся яркими, сейчас едва разгоняли темноту.

– Я не хотела ему говорить, не хотела, правда! – взвился в темноту плач.

Ланс подвесил светляки в паре ярдов над землей, выискивая взглядом дочь. Ник обхватил ее, рыдающую, за плечи и, подталкивая перед собой, тащил прочь.

Телохранительница выставила щит. Тварь прошла сквозь него, словно горячий нож сквозь масло, полоснула крылом с острым когтем на конце. Нерина отшатнулась, от виска к подбородку протянулась кровавая борозда, и было ясно – промедли она немного, лишилась бы глаза. Морос снова взмыл.

– Уводите детей и женщин и уходите сами! – закричал Ланс, и в этот раз его услышали.

Толпа загудела потревоженным ульем.