головой, отгоняя назойливую муху, дернул скулой и решил, что должен быть аккуратнее и внимательнее в следующий раз. Не должен допустить, чтобы девушка пострадала. Он дал ей обещание, что защитит от любого врага и не смог его сдержать. Скорее всего, травница и не переживала из-за этого; может быть, она до сих пор ему не доверяла. Она не любит охотников, а он один из них, как бы не пытался казаться кем-то другим.

— Ты стал удивительно тихим, Охотник. Я на тебя дурно влияю, — хмыкнула Веда, разминая затекшие пальцы на руках.

— А ты стала много болтать, Травница. Кто еще на кого влияет, — улыбнулся Влад. — Я просто думаю о том, что случилось и что еще случится. И мне не нравится ни то, ни другое.

— А будущее никому не нравится, на то оно и будущее. Кто знает, что может произойти. Бабушка говорила, что нет смысла переживать о прошлом и бояться будущего, ни то, ни другое не в нашей власти, — повела девушка плечами, смотря вдаль.

Они ехали по зеленому полю, на котором пасся скот. Веда заметила нескольких лошадей, десяток коров и еще больше дюжины коз, нарушающих покой своим блеянием. Влад свел брови, прокручивая в голове слова травницы, точнее, ее бабушки.

— Слушай, Веда, — он подъехал ближе к ней, и Весна недовольно фыркнула, когда Призрак хлестнул ее хвостом. — Могу я задать тебе вопрос?

— Ты уже задал, — ответила девушка, не поворачивая голову.

— Еще один? — немного растерялся Влад, на что Веда с ухмылкой выгнула бровь. — В общем, я задам, а ты решишь, отвечать или нет, хорошо? — через минуту она кивнула.

— Ты вчера сказала, — он пожевал нижнюю губу, стараясь придумать, как бы сгладить этот вопрос. — Сказала, что скучаешь только по бабушке. А когда мы были у Милы, она удивилась, что ты вернулась в дом, где родилась, из-за твоего отца. Каким был твой отец?

Девушка резко повернулась к Владу, взгляд ее стал невыносимо тяжелым, и охотник десять раз пожалел, что вообще решился на это.

— Я не буду отвечать. Думай, что хочешь, — прошипела Веда, сразу же превращаясь в ту неприступную травницу, которую охотник встретил в Лесовье.

— Извини. Я просто хочу сказать, что готов слушать тебя, если ты захочешь. Готов поддерживать, если это понадобится. Мы можем быть не просто охотником и травницей. Мы можем стать… — аккуратно выдавливая из себя слова, говорил Влад.

— Кем, а, Охотник? — прохрипела девушка. — Товарищами? Друзьями? Ты лезешь мне в голову, задаешь вопросы, думаешь, что я раскрою тебе тайны. А сам ты готов рассказать хоть немного о себе? Я сильно сомневаюсь. Я знаю про Ивана, ты знаешь про Милу, но это вынужденно. Мы просто охотник и травница, Влад.

Веда знала, что врет, что они уже прошли с Владом довольно длинный путь, и остаться чужими друг для друга уже практически невозможно. Она переживала за него во время бегства от разбойников, он не находил себе места, пока из ее плеча торчала стрела. Ну вот только ни один, ни другой, не признавались в этом в открытую.

Охотник грустно потупил взгляд и уставился на расчесанную гриву Призрака. Девушка нервно отвернулась, словно вообще не хотела смотреть на парня в ближайшее время. Влад заговорил первым, когда казалось бы бескрайнее поле осталось позади, а вершины Хребта и вовсе превратились в маленькие холмики.

— У меня есть брат, он старше меня на семь лет, — выдохнул он, косясь на травницу, которая устало горбила спину. Другой бы подумал, что она вообще не обратила внимания на чужие слова, но Влад заметил, как она немного напряглась и стала слушать. — Он гордость моего отца, похож на него во всем, от цвета глаз и волос до мельчайшей черты характера. Истинный наследник рода Гордеева. А я его полная противоположность, копия моей матери и разочарование отца.

— Не надо, — сказал девушка, на что Влад лишь покачал головой.

— Я всегда был мельче, слабее, наивнее и добрее. Отец никогда не помнил о том, что я просто младше, что я не могу быть на уровне Николая, как бы не старался. Ему было плевать, а Николай так сильно хотел угодить отцу, что повторял каждое его движение и каждый поступок, а значит и тем, на ком он вечно отыгрывался, был я. И эти шрамы, — охотник закатил рукава.

— Влад! — прохрипела Веда.

— Это его рук дела, их оставил мой родной брат, показывая, что он всегда будет сильнее, — закончил на выдохе парень, вновь опуская рукава.

Он ожидал, что девушка скажет хоть что-то. Но она молчала, опустив голову. Распущенные волосы теперь закрывали от Влада ее лицо, и он не мог понять, о чем она сейчас думает. Сам не знал, зачем вот так вывалил на нее столько неприятную правду. Он не рассказал всех жестоких подробностей, но все равно это очень неприятная история.

— И что теперь, Влад? — сухо спросила травница, продолжая рассматривать пальцы, сжимающие поводья. — Думаешь, если ты рассказал такое, то и я теперь обязана это сделать, да? Ты так хочешь получить от меня правду?

Она все же подняла голову и повернулась к нему, ее глаза были влажными от слез, но все же в них отчетливо читалась ярость.

Веда не стала ждать возможных объяснений от Влада, еще какой-то правды, она толкнула Весну пятками и помчалась вперед. Всегда так делала, убегала от чего-то.

И охотник понял это, решая не догонять. Держался далеко позади, видя лишь пыль, которая поднимается из-за быстрых копыт черной лошади.

Он сглупил, думая, что рассказав что-то о себе, узнает немного правды и о Веде. Когда Влад только попал к Воронам, это было частью обучения: они узнавали друг о друге все через подобный обмен откровениями. В первые несколько лет раз в неделю перед тренировкой воронята делились на пары или группки и рассказывали то, чего не знал никто в Вороньем Доме. Если подобной информации не находилось, или же вороненок решался на ложь, следовало наказание. Влад видел синяки, раны и шрамы, которые оставались на чужих телах после этого. Он не врал ни разу, зато много раз помогал другим справляться с неприятными последствиями.

Это жестокие методы, но зато к концу обучения воронята знали друг о друге все. Это помогало им узнавать слабые места своих соперников и получать информацию у других. Только с Ведой такая игра не сработала; она, напротив, заперлась от него еще сильнее. О таком в Вороньем Доме не рассказывали, и очень зря.

Влад трясся в седле, пока Призрак то и дело