а ночь перерастала в новое утро. Меня то и дело будили, чтобы заставить выпить какую-то гадость и съесть хоть ложку бульона. Иногда я чувствовала, что мне жиром растирают ноги, шею и руки.

Любимый мой муж был всегда рядом, как когда-то была со мной добрая и чуткая Фири. Фири?.. Я припомнила страшные события кошмарного вечера и насильно открыла глаза.

— Иола?

Осунувшееся лицо мужа ужаснуло. Но ещё больше меня испугал свой собственный вид. Моя тощая рука еле двигалась из-за слабости во всём теле, но я пересилила себя и провела пальцами по его ладони.

— Иола! — обезумев от счастья, Эл тотчас бросился меня обнимать. Тяжкое рыдание исторгло его горло. — Мне сказали, что ты не очнёшься, что шанс выжить слишком мал!

— М-м-м, — только и смогла тихонько ответить ему. Прохрипела. Голос меня не слушался.

— Мы справимся, — зашептал он сбивчиво, — мы… обязательно справимся… и ты поправишься! Только не спи, прошу, позволь тебя покормить…

Молча кивнула, чувствуя боль, прозвучавшую в его голосе.

— Очнулась?

Рильза вошла в комнату с подносом в руках. А я только сейчас заметила по бокам от кровати чёрные ритуальные свечи для отпевания. Неужели…

Заметив, куда устремлён мой взгляд, Рильза забористо ругнулась и поставила поднос на стол у стены, а затем совсем уж по-молодецки подбежала к кровати и потушила свечи одну за одной.

— Ох уж этот шарлатан, руками развёл да послал за священником, — вздохнула соседка, а я открыла рот, чтобы ещё раз попытаться сказать хоть слово.

— Фи… ри… — проронила я.

Эл немного отстранился и посмотрел на меня серьёзным взглядом.

— Она, как и ты, тяжело больна. Её пищевод сильно обожгло, будто она проглотила раскалённые угли.

— Но сейчас часть болячек уже затянулось, — порадовала Рильза, укоризненно глядя на сына лорда. — Не пугай её зазря. Пусть выздоравливает.

Эл кивнул и снова взял мою руку в свои ладони. Поднёс к губам и с упоением поцеловал, словно был бесконечно этому рад.

— А сейчас посторонись-ка. Ей надо поесть, — командовала соседка. — Ну-ка, дорогуша. Давай, хоть пару ложек сделаем.

Кивнула один раз, второй и даже улыбнулась, прежде чем приступ тошноты накатил к самому горлу. Не имея иного выхода, я так и выплюнула кислое содержимое желудка прямо на одеяло.

— Так, ну-ка, — Рильза нахмурилась, — выйди, я её переодену, а заодно осмотрю.

Глядя на меня с тревогой, Элиас однако спорить не стал, нехотя проследовал в коридор, откуда и предупредил:

— Зовите, если что. Я буду рядом.

— Иди уже и сам что-нибудь поешь.

— Нет, я не голоден.

Дверь за ним закрылась, а соседка посмотрела на меня очень уж внимательным взглядом.

— Я тут заметила, дорогая, что у тебя давненько не было тех самых дней. Три с половиной недели валяешься в постели, пора бы уже и случиться тому, как думаешь?

Пока она всё это говорила, то сноровисто двигалась по комнате. Достала из шкафа новое постельное бельё, а заодно и рубашку.

Пару минут спустя переодетая я устало опустилась на подушку, стараясь унять легкое головокружение. А Рильза принялась ощупывать меня тёплыми руками.

— Ну-ка, дай я гляну и если это то, о чём я думаю… — но она не договорила. Осторожно откинула одеяло и аккуратно пощупала мой живот.

— О…

В ответ на мой вопросительный взгляд женщина честно призналась:

— Никаких сомнений, Иола. Ты носишь плод под сердцем, но я не знаю, к худу ли это, или к добру, сама понимаешь…

Плод?

Я туго соображала. Её слова эхом пронеслись у меня в голове.

— Так, раньше времени не тревожимся и теперь, значит, кушаем как за троих. Больно ли, плохо ли, ешь. Ты меня поняла?

Очередной кивок и эта добрая женщина сочувственно мне улыбнулась. Глаза её слезились.

Качнула головой, мол, не надо переживать. Рильза громко втянула воздух и отправилась за моим подносом.

— Надо бы и домочадцев сюда перевести, чтобы было кому заменять Элиаса, а то бедный совсем, не спит, бдит у твоей кровати. Как бы и он не слёг с хворью какой. — А заметив тревогу на моём лице, она умолкла и поспешила приободрить: — Ну, он у нас крепкий, не зря же снежный рыцарь, а?

Стук в дверь отвлёк всё внимание на себя.

— О, лёгок на помине. Иди сюда, папочка, будем вместе Иолу кормить.

— Папочка? — изумленно вымолвил Эл.

— Ну да, папочка, — согласилась опытная повитуха. — Иола носит плод под сердцем. Это просто чудо какое-то, не иначе.

Словно в подтверждение услышанного я почувствовала странную пульсацию внизу живота. Вот уж действительно чудо… не иначе.

Элиас застыл на месте как вкопанный, не знал, что сказать. Наверняка он хотел порадоваться, но мой внешний вид оставлял желать лучшего. Поэтому пересилила себя и улыбнулась ему, протянула руку, подзывая к себе. Несколько считанных мгновений и мой любимый уже сидел рядом и целовал кончики моих пальцев один за другим.

— Что мне сделать? — спросил он у Рильзы, когда наконец опомнился.

— На-ка. — Она протянула ему тарелку с густым наваристым бульоном, больше похожим на какое-то пюре или же кашу. — А я пока уберу тут всё. — Она кивнула в сторону грязного белья, что сейчас лежало на стуле.

Я послушно открыла рот и буквально заставила себя проглотить первую ложку, как оказалось, разваренной картошки, разбавленной мясным бульоном. Неожиданно проснувшийся аппетит заставил съесть всё до последней капли и даже попросить добавки.

— Е… щё, — прохрипела я, щурясь от боли.

Сейчас она не вызывала во мне слёзы, хоть и была вполне ощутима. Радовало — острый период, похоже, прошёл. Во всяком случае я искренне на это надеялась. Эл, чувствуя моё настроение, улыбнулся пошире и застенчиво провёл рукой по моему животу.

— Ты её слышал? — пожурила его повитуха. — Ещё хочет. Вот иди и принеси добавки и мне захвати, да сам тоже поешь.

— Что бы я без вас делал, — выдохнул Эл без тени иронии. Помедлив немного, он провёл пальцами по моей щеке, погладил, и затем наконец поднялся на ноги.

— Иди давай, а то опять отец нагрянет.

Эл перечить не стал, а спешно скрылся за дверью.

— Слушай сюда, — мудрая женщина подошла и села на край кровати, — дела тут тёмные творятся,