— не сильно, больше профилактически — и приложила палец к губам: мол, не ори, вдруг таки есть камеры со звуком?

По словам Родерика камеры висели только над входом, и сигнализацию из-за экономии тоже устанавливали лишь там. Но Аде не верилось в такое разгильдяйство.

— У нас максимум десять минут, я вниз, а ты собирай снаряжение! И чтоб никакой самодеятельности! — она погрозила ему кулаком.

Вломившись в кабинет в поисках ключей, Ада принялась вытаскивать ящики. Ключи нашлись, и не они одни. Рядом с массивной связкой лежала ампула с бензиновыми разводами. «Далила».

«Ну Листас! — поразилась Ада. — Быстро раздобыл! Я в Чикаго ждала неделю!»

В зале она с четвёртой попытки открыла шкаф с оружием. Ничего примечательного: серебряные ножи, серебряные пули, усыпляющий вампиров препарат. Изделия типовые, массово закупаемые Орденом для всех отделений.

Ада сделала фото со вспышкой. Снаружи раздался шум: шаги и разговоры.

«Странно, я сирен не слышала…»

Вместо сирен завыла сигнализация, и стало ясно: в здание пришли не хозяева. Почти подпрыгнув, Ада полетела к их вырезанному окну. На улице кто-то смачно ругался.

А в окне свисало два комплекта тросов.

— Какого хрена?!!

— Ты низкая, тебя надо подсадить! — возник рядом Род.

Ада скрипнула зубами. Мозги бы кому подсадить заодно с яйцами!

В дверь выстрелили. Определённо этой ночью Лагерь пользовался нездоровой популярностью. Пыхтя и помогая друг другу, Ада и Родерик выбрались на крышу и как попало запихнули снаряжение в рюкзаки. Аду лихорадило, она взмокла, хоть выжимай. Стрельба и ругань у двери не прекращались.

Пожарная лестница показалась бесконечно длинной. Когда они почти преодолели её середину, другие горе-взломщики плюнули и побежали от Лагеря прочь. Ада полагала, что сейчас и они с Родом дадут дёру, но тот зачем-то припустил ко входу. По-прежнему боясь орать, она последовала за ним.

«Всё-таки не мешало бы тюкнуть, да?»

Возле Лагеря, на земле, раскинув петли лент-ручек, лежала спортивная сумка со светоотражающими полосками. Род поднял что-то рядом с ней.

Полицейские сирены взорвали воздух, и Ада жестами показала Роду, что если они сейчас же не свалят, он не жилец.

В машине скомандовала:

— Веди через лес! На дороге столкнемся с копами!

Род завёл внедорожник. Стянув балаклавы, они поехали, и когда напряжение чуть-чуть отпустило, Ада сорвалась:

— Это как вообще произошло? Каким дебилом надо быть, чтобы не выключить телефон?! Где он?

У и без того мокрого Рода выступила испарина.

— Прости! Прости меня!

— Где?!

— В кармане…

На худи карманов не было, поэтому Ада залезла Роду в карман штанов. Их изрядно тряхнуло, хотя автомобиль и так прыгал по ухабам.

— Пин-код.

— Ада…

— Пин-код!

Род пробормотал цифры.

— Всё, у тебя новая песня на звонке. А ту удалишь отовсюду, понял?

— Понял. Господи Иисусе…

Господь их не посетил, и Ада продолжила отчитывать Родерика, нервно перебирая рюкзаки: не забыли ли они чего на крыше.

Когда машина встала в гараж, она вспомнила:

— А что ты там нашёл? Выбросил?

— Нет, — пролепетал Род, залезая в другой карман. — Вот.

Это был брелок с ключом. Крупный, металлический, выточенный в форме сложного символа Американского антивампирского движения. Ада сказала английское слово на букву «эф».

***

— Давиде, — говорил Алонсо ласково, — Давиде, ты с ума сошёл? Что ты устроил?

— Показал, у кого реальная власть в Краствиле? Продемонстрировал участие графа Миссури?

Граф вызвал племянника по видеосвязи, и Давиде был обязан отвечать с включённой камерой, пока на него взирала лишь статичная иконка: лицо мужчины с красновато-карими глазами и необыкновенно тонким носом.

— Я. Тебе. Уже объяснил. Нам нельзя открыто давить на Альберта. Он не должен заподозрить угрозу. Это ты наказан, а он упивается властью!

— Отличный план. Сработал даже слишком хорошо: меня едва не убили!

— Это не повторится! Бриттам чётко дали понять, что моя кровь неприкосновенна! Ты решил, кого хочешь в помощники?

Дав покачал головой:

— Не время для помощников. Момент упущен. К новеньким вампирам отнесутся слишком настороженно и, если есть, что прятать, спрячут поглубже. А с людьми ещё хуже: город кишит журналистами и зеваками, призывать неместных бесполезно. Облапошат.

— Разумно, — согласился Граф.

Дав жалел, что не видит выражения Алонсо. Его доводы были очевидны. Сейчас клан мог обеспечить ему лишь охрану, не поддержку в расследовании. Но можно ли доверять охране? И как толпа телохранителей отразится на репутации после сегодняшних заявлений? Приближённых граф защищает, а обычных вампиров нет?

— Слышал, твои девочки куда-то запропастились.

— Я устроил им тур в Вемпас, пусть не скучают без меня. Возможно, навещу.

Речь шла про «гарем» Давиде — четырёх его постоянных донорок. На волне паники он попросил Оскара вывезти их в безопасное место, дабы не стали предметом торга.

— Дави. Ты же понимаешь, что мы не враги, да? Ты сглупил, и я зол. Ты должен выучить урок. Но ты моя последняя родня, я никогда не откажусь от тебя, если только сам не пойдёшь против клана!

Дав сложил руки в замок и положил на них подбородок.

— А в чём урок, Алонсо? Если без экивоков и игр «догадайся сам»? Ты всю жизнь твердишь мне про самостоятельность и ответственность. Полчаса назад я взял ответственность и запустил клану шикарную рекламную кампанию! Но ты недоволен!

— Значит, ответственность? — голос дяди поледенел. — Готов, наконец, признать, что напрасно инициировал свою бабу и разрушил мне всю комбинацию в Венеции?

У Давиде свело челюсти.

— Я не жалею о прошлом. Я работаю над будущим.

— Опять демагогия, — фыркнул Алонсо. — Ну что ж… Раз она тебе так дорога, отдыхай в её объятьях! Такими темпами ты проведёшь с ней в Краствиле не один сезон!

Граф отключился.

Давиде повёл плечами, словно сбрасывая с них груз, и поджёг сигарету. Он ничего не понимал. Ему как будто сказали играть в футбол и выбросили на хоккейную арену. Любые действия натыкались на холодное осуждение, любая инициатива — на запреты и отговорки. Ещё и Найтингейл вёл себя по-отечески снисходительно, а Джонсон прислал гадкую открытку с диснеевскими принцессами. Сегодняшним выступлением Дав надеялся набрать очков, снова стать тем, кого слушают. Но получил выволочку.

Пальцы растёрли сигарету в пыль.

Он потянулся в кресле, мимоходом отмечая, насколько мебель в официальной резиденции удобнее рухляди в пристанище Марты