Давиде на коленях доковылял до Оскара, чтобы перенести его подальше от раскалявшегося здания.

— Зря вы её послали, синьор. А если обвал?

— Она сможет, — сказал Давиде уверенно, хотя сейчас совершенно ни в чём не был уверен. Ни в чём. — Дотянешь до Вемпаса?

Оскар снова зашёлся кашлем.

— Не уверен!

— Чёрт!

Дав всем существом впаялся в реальность, восприятие обострилось как на охоте. Десять секунд, двадцать, тридцать. Лопалось стекло, визжал пластик. Серый дым из окон и пробоин наполнял синюю ночь, наждачкой кроша лёгкие. Оскару нельзя было этим дышать, и сирены звенели всё ближе, но ворота пока надо было держать закрытыми.

Почему так долго?

Мысли и эмоции, толкаясь, сменяли одна другую. Пот катился градом, и не от жара. Ада — смертная. Быстрая, сильная, байхант, но смертная! Жар и дым для неё так же опасны.

Минута. Больше минуты. Сердце выпрыгивало из груди.

— Девочка! Девочка! — он не мог назвать охотницу по имени, пока был шанс, что её не видели и не узнали. Пока был шанс, что выберется.

Господи, зачем он с ней связался? Зачем выдал слабость? Зачем вцепился в прошлое, которого нет?

Две минуты.

Дав не смотрел на умные часы, даже не представлял, работают ли те до сих пор, но внутри у него тикало точно и отлаженно как в механизме бомбы.

Дом рушился, складывался, разрывался по частям, апельсиновое зарево освещало уже и окна верхнего этажа.

— Девочка!!! Нэнси!!!

Пожарные и «скорая» припарковались возле дома.

И тут на балконе появилось пятно — невнятное, бесформенное. Часть пятна отделилась, ухая вниз, Дав едва успел поймать тяжёлый свёрток размером с человека. На балконе, вцепившись в повреждённые перила одной рукой и закрывая лицо другой, осталась охотница. Не в боёвке. «Вылетела», — понял он, почти хлопнув себя по лбу.

— Давай! — крикнул Дав, укладывая Нэнси на землю и подставляя руки.

Времени на сомнения не оставалось. Неуклюже перекрестясь, Ада прыгнула.

Давиде поймал, подумав, что с атеизмом когда-то поторопился. Девчонка была нестерпимо горячая, жадно ловила воздух, задыхаясь и тоже закашливаясь. Под рёбрами стучал отбойный молоток.

А за воротами спорили, ломать ли их, ведь хозяева вроде вылезли.

Ноги Дава почти пришли в норму, и отринув доводы разума — не впервые за ночь — он, не выпуская Аделину, подобрал её телефон и с разбега перебрался через ограждение.

— Идти можешь?

Она замотала головой, прижимаясь к нему и, кажется, сдерживая тошноту. С хрипом выдавила:

— **ять!

Он ещё немного пробежал и полууложил-полуусадил её за особняком соседей.

— Вызовешь друзей.

Дав нависал над ней, когда по телу девушки прошла знакомая волна мобилизации. Ада схватила его за рубашку, притянув как для поцелуя. Выдохнула в лицо безупречно ровно:

— У тебя больше нет власти надо мной.

И разжала пальцы с улыбкой.

ГЛАВА XII. КУКЛА И МЕРТВЕЦ

Итак. мы получили ещё одно подтверждение. Записки дю Белле красноречиво намекают, что своей знаменитой неувядающей красотой Диана де Пуатье была обязана вампирам, которые обратили её вскоре после начала романа с королём. Если вы не в курсе, кто такая Диана де Пуатье, и почему вас должны волновать её романы — я последний, кто станет вас осуждать! По сути это просто очередной маленький факт, подтверждающий, что кровососы инициировали членов королевских семей и их приближённых и так влияли на политику.

Из поста историка Дмитрия Возницкого

— Мы попали! — повторял Родерик назойливой заводной игрушкой. — Нас с Адой посадят, и все узнают, что мы преступники, и помогаем вампирам!

Конец фразы утонул в Адином кашле и шуме дождя, бьющего по звонкой жестяной крыше. После душа ей стало лучше, но лицо горело от малейшего движения воздуха. Больно было моргать и шевелить губами. Кистям тоже досталось, поэтому кисти она держала неподвижными. Она старалась абстрагироваться и утешала себя мыслями о скором облегчении. В боёвке метаболизм ускорялся, по мелочи способствуя заживлению. Несколько прыжков туда-обратно, и через пару дней она не будет походить на варёного рака-астматика.

Пока Ада с извращённым экстазом прижимала к щеке холодную банку пива.

— Цыц! — шикнула Роз, сосредоточенно вслушиваясь в гудки и отбивая правой ногой неритмичную чечётку. Трубку взяли, Ада задержала дыхание. — Анаит, привет! Не спишь? Ты знаешь, что происходит?.. Да ладно? Прямо в Лагерь?! Вот ненормальные! А там кто-то был?.. Ооо!.. А горело?.. Дом вампира?! Того самого? Вау! Выжил?.. Думаешь, одни и те же? Конечно, да, отвлекали внимание! Кошмар какой-то! Слушай, у меня тоже плохие новости: Ада заболела. Ещё после Ярмарки, мы даже тогда пораньше ушли. Дашь выходной ей на день, а то всех клиентов разгонит?.. Разумеется, за её счёт!.. Спасибо, ты просто золотая начальница, не то что мой толстосум! Да, передам. Пока!

Она отключилась и начала мерить шагами гостиную.

— Ад, всё правда серьёзно?

К общему изумлению Ада жестом показала, что нет. Просипела:

— Нет доказательств. Про мелодию скажете, дескать, кто-то подставил.

После пожара впечатления от взлома смазались, к Аде вернулось хладнокровие. Вздохнув, она простилась с голосовыми связками.

— Пока, Род, твой главный враг — ты сам. Прими успокоительное и веди себя, будто ничего не случилось. Напросись снова в патруль, не прячься. Реальных следов не осталось, никто не догадается.

Роз, наконец, остановилась.

— Ну, допустим. Ладно. А тебя чего к вампиру понесло?

Учитывая адино состояние и то, откуда её забрал Родерик, скрыть визит к Гвидиче бы не вышло. Пришлось рассказывать, привычно перекраивая события, убирая часть про боёвку и просьбу о спасении Нэнс.

— Род подобрал ключ, который выпал у одного из тех, кто пришёл в Лагерь за нами. Он бы нас связал с местом преступления. Куда выкинуть, я не придумала и решила отнести Давиде.

— Тааак… Какой-такой ключ?

Ада зашлась в новом приступе кашля. Род постарался ответить:

— Обычный ключ… Брелок странный, цветок с буквами.

— Символ Американского антивампирского движения, — выдавила Ада. Понимания в выражении Роз не прибавилось. — Сообщество Чистоты! Ох… Кха-кху… В прошлом году взорвали больницу в Техасе!

— Твою ж мать!

Взорвали они не целую больницу, а холл отделения