– Ты попала мне в глаз! – орал Вадик, жмурясь, а Катя прыгала вокруг него с полотенцем, смоченным в воде.

– Прекрати орать и вертеться, я вытру тебе!

– Что? Мой глаз?!

Завидев меня, они немного успокоились. Вадик помог мне сесть за стол, чинно протянул первый стакан сока. Я была польщена таким вниманием. Видимо, сцена несостоявшегося изнасилования однокурсницы произвела на Вадика впечатление. Так и оказалось, только несколько иначе, чем я предполагала. Едва мы втроем уселись за стол, а Николетта, шумно ворча по-итальянски, убрала остатки апельсиновой бойни, Вадик произнес:

– Знаешь, а ты, когда Висконти и герцога разнимала, была похожа на картину, с этими, как их, самаритянками…

– Сабинянками, – поправила Катя.

– Ну да, теми, что римлян со своими мужьями разнимали, принеся детей на поле боя. Там такая блондинка в центре картины стоит, раскинув руками, полуголая, так вот…

– Можешь не продолжать, – вздохнула я. Он был неисправим! Даже после такого стресса при разговоре с ним хотелось смеяться.

– Я только хотел сказать, ты совсем неплохо смотрелась! – в глазах Вадика искрился смех, хоть он и старался казаться серьезным.

– Дай мне слово, что больше не останешься дома одна, – сказала Катя. – Ты вечно находишь приключения…

– Да будете просить – одна не останусь! – решительно сказала я.

На следующий день я сходила к отцу Джакомо, рассказала ему о нападении Висконти и наконец убедила его в необходимости развода. Теперь меня ждал долгий и мучительный процесс, а ведь нужно было торопиться: со дня на день все должны были отплыть в Египет, шли последние приготовления. По всему острову разбирали ранее сложенные на берегах бочки с вином, поставленные друг на друга, и их было так много, что издалека эти склады напоминали здания. Когда мы гуляли по окрестностям города, то замечали на полях словно нарочно сделанные горки с росшей на них густой травой. Это оказались припасы ячменя и пшеницы, которые насыпали на поля, накапливая королевский резерв. Со временем от дождя, долго поливавшего зерно, оно проросло, и видна была только зеленая трава. Теперь, когда его собрались везти в Египет, с этих гор снимали верхнюю корку с зеленой травой, и пшеница и ячмень оказались такими свежими, будто их недавно обмолотили. Король готовился к походу несколько лет, основательно запасаясь средствами и провиантом.

– Она была извращенкой! – сделала вывод Катя, когда я поведала ей о словах Висконти, что до сих пор звенели в ушах: «Она всегда любила, когда я был жесток с ней». Про совпадение легенды с отшельником я просто не могла рассказать друзьям. У меня на сердце скребли кошки от всей этой истории с близнецами. Не хватало еще, чтобы и ребятам все это показалось таким же странным и подозрительным, как и мне. Но я знала, о чем спрошу Герцога, как только увижу, и знала, что сделаю все, чтобы этот разговор был для него не из приятных.

– Возможно, ты не права, многие женщины, которые по жизни являются воспитанными, милыми и сдержанными, влюбляются в грубых и никчемных мужчин, потому что восхищаются их возможностью выплескивать эмоции, не скрывая их.

– О, да ты просто знаток души донны Анны! – иронично воскликнула Катя. Я смутилась. – Насколько ты похожа на ту, кого играешь, Ольга? Тебе нравятся такие мужланы, как Висконти?

– Такие, как Висконти, мне не нравятся, и вообще, я не представляю себе отношений с мужчиной этого времени. Ведь это же прошлое, Катя. Здесь все немного не по-настоящему! Ведь это все было очень давно…

– А с мужчиной нашего времени? Ты, по-моему, к себе ни тех, ни других не подпускаешь.

– Они сами не подходят, – возразила я.

– Мне все это кажется сном, и я, всякий раз ложась спать, надеюсь проснуться в Москве. А когда засыпаю по-настоящему, мне снится универ, преподы, родные, и кажется, что там продолжает идти наша настоящая жизнь.

– Неплохой у нас коллективный сон получился, – усмехнулась я. – Меня вот уже один раз чуть не убили и один раз чуть не изнасиловали. Страшно подумать, что будет дальше…

Я сняла с ног туфли и прошлась по мягкому ковру босиком, разминая уставшие ноги. Мы долго гуляли по полям в то утро. Поймав снова свое отражение в зеркале, я вдруг удивленно уставилась на себя, словно впервые увидела. Женщина, которая стояла передо мной, была печальна, темно-зеленое платье заставляло ее светлые волосы ярче блестеть в солнечном свете.

«Тебе никогда не выйти из Зазеркалья, Анна», – вдруг грустно подумала я. Отражение слегка кивнуло.

– Как думаешь, мы еще долго здесь пробудем? – спросила Катя, кладя на стол ожерелье. – Я очень хочу домой, уже начинаю забывать, каково это, жить в XXI веке.

– Как думаешь, донна Анна любила герцога Бургундского хоть немного? – поменяла я тему, все еще вглядываясь в свое отражение.

– Почему ты спрашиваешь? – я поймала в зеркале Катин изучающий взгляд.

– Просто интересно, – пожала я плечами. – Я все больше начинаю задумываться над тем, какой именно была донна Анна, почему она вышла замуж за Висконти, а не за герцога… Подозревала ли о связи мужа со своей сестрой? Или для нее это действительно было неожиданностью? – я поежилась, представив похожую на меня женщину в руках Клементины. – Мне так жаль герцога, потому что он не знает, что донна, в которую он влюблен, давно мертва…

– Мне никого не жаль, – ответила Катя, поднимаясь и подходя ко мне, чтобы помочь расшнуровать платье. – Они же все давно мертвы, Ольга, подумай над этим. Ты переживаешь из-за покойников!

– Ну, для покойников они довольно шустры, – возразила я.

– Милые дамы! – передразнивая Герцога д'Эсте, произнес Вадик, влетая с горящими от радости глазами к нам. – Перед вами стоит будущий рыцарь! Еще немного, и герцог Бургундский посвятит меня в рыцари, и я стану сэром.

– Поздравляю! – удивленно приподняв брови, сказала Катя. – Только мы скоро надеемся слинять из этого временного измерения. Вас это не пугает, мой друг?

– Нет, не пугает, тем более что, судя по всему, нам придется ехать вместе со всеми. Отплытие назначено через пять дней. Вот так. Готовьте ваши саквояжи, сударыни!

– Как со всеми!

– Как через пять дней!

– Клуши мои! – ласково беря нас за плечи и усаживая на место, сказал Вадик. – Ну, не смогут донну развести с благоверным за пять дней, сейчас все о другом думают. Значит, единственный способ – ехать со всеми и доканывать Висконти там.

– Но Герцог и Август… – начала я, но Вадик прервал меня:

– Они велели тебе развестись с Висконти. Значит, ты все равно последуешь за войском. Может, они успеют к нам присоединиться, если же нет, то они знают, куда мы направляемся, и догонят нас.

– Да кто же нас возьмет? Ведь мы же женщины!

– Неужели вы думали, что королева и графини, а также все, кто последовал за своими мужьями, останутся на Кипре? Они тоже едут в поход! Это продвижение французов в Египет, которое не снилось Наполеону даже в самых кошмарных снах! Женщины, музыканты, дети – все едут на курорт. Египетские пляжи сейчас очень популярны.