и точным оно может быть. Оно помогает нам двигаться к воплощению в жизнь всего того, к чему мы так страстно стремимся, в то же время давая возможность жизни удивлять нас.

В зависимости от степени сопротивления получению удовлетворения творение может материализоваться в одночасье или постепенно приобретать форму в течение месяцев или даже нескольких лет. Но чем сильнее наша преданность этому творению, тем больше кошмарных снов будут вести себя подобно путеводной Полярной звезде. Как объяснял Майстер Экхарт: «Если душа хочет познать что-нибудь новое, она создает перед собой образ и входит в него» [37].

Беспокойность

Ее начало в чем-то похоже на то, как появляется микротрещина, то есть кажущийся на первый взгляд безвредный диссонанс на фасаде нашего показного благополучия. Но со временем трещина увеличивается и превращается в совокупность раздражителей. С трудом продвигаясь вперед со смутным ощущением необходимости догнать любой ценой, беспокойность ― гость, который постоянно находится в движении. У нее есть цель, и она полна решительности идти своим путем, но, оставшись неизученной, может перейти в хроническое состояние.

Дар беспокойности состоит в том, что она позволяет нам внимательно рассматривать невооруженным глазом образ жизни и привычки. Беспокойность предназначена для разрушения тех мест, где мы боремся, приспосабливаемся или падаем в ложную принадлежность, вместо того чтобы двигаться вместе с ритмами внутренней жизни. Как объясняет юнгианский психоаналитик Мари-Луиза фон Франц: «Беспокойность вызывается излишком сдерживаемой энергии, которая заставляет нас заниматься все время ерундой, потому что мы не связаны с миром сновидений или с подсознанием» [38].

Даже с учетом того, что наши жизни принимают прекрасные формы, мы легко привыкаем принимать запросы из внешнего мира, отвечая на его требования и приглашения, вместо того чтобы подзывать вещи к себе из мест присутствия. По сути, беспокойность ― сакральный вопрос: «Каким целям служит Грааль?»

Священный Грааль ― это отчасти исторический, отчасти мифологический сосуд, о котором упоминается в легендах короля Артура о Персевале. Персеваль отправляется на поиски ради возвращения Грааля, о котором говорят, что он обладает силами, способными восстановить жизнь и спасти умирающего короля. Хотя его путешествие было долгим и в нем присутствовали поражения, однако и в нем наступает поворотный момент, когда Персеваль должен задать вопрос: «Каким целям служит Грааль?» В этот момент Персеваль и должен сопоставить цену своего поиска. Чему или кому служит моя жизнь? Эта история ― символ нашего процесса индивидуации. Каждый из нас ― священный сосуд, в котором умирающее, материалистическое мировоззрение может быть искуплено ради значительной и божественной цели.

Подобно мифическому Граалю, мы все хотим открыть себя для цели, создать потенциал, с помощью которого таинство может выразить себя в наших жизнях. Впрочем, даже для тех из нас, кто следует этому профессиональному призыву, бесконечный соблазн окружающего мира, с его обещаниями успеха, благосостояния и статуса, очень силен и может стать причиной постепенного, но критического сдвига в ключевых моментах нашего служения ― прочь от сакральности, вперед к личностному росту ради самого роста.

Способ встретить этого сложного гостя, по сути, содержится в самом значении слова «беспокойность», то есть непосредственно в его корне покой. Но это все не так просто, как послеобеденный отдых с дремотой или запойный просмотр любимого телесериала. Покой в этом смысле связан с расслаблением, которое Дон Жуан (при посредничестве Карлоса Кастанеды) называет «первым вниманием» [39]. Первое внимание ― это наше повседневное осознание, которое помогает нам отвечать на насущные запросы реального мира. Второе внимание ― неординарная осознанность, которую мы называем телом сновидения. Это едва уловимая, нематериальная часть нашей природы, которая воспринимает и перемещает энергию. Покой связан с переходом в это второе внимание, следовательно, мы можем осознавать, каким путем энергия хочет перемещаться. Вам, возможно, знакомо второе внимание по тем периодам в течение дня, когда идея приходит к вам из ниоткуда: когда вы расслабились в ванне или в те последние минуты, предшествующие сну, когда вы вспоминаете события прошедшего дня. Но по мере приобретения опыта вы сможете задействовать второе внимание на протяжении всего дня. Именно благодаря телу сновидения мы получаем ощущение духовного окормления, наполненного глубоким смыслом.

Как правило, только когда наш внутренний источник пересыхает, мы начинаем понимать, насколько сильно испытываем жажду и наконец-то осознаем потерю способности присутствовать в жизни. Мы можем задать себе вопрос: что случилось с этими волшебными глазами, способными видеть поэзию в обыденных вещах? Куда пропало это чудесное эго, чье дивное рыцарство так маняще? Проще говоря, беспокойность ― это когда наша пустота заполнена до отказа.

Довольно долго я считала, что практика «пустоты» противоречила моей философии утверждения цельности жизни. Я думала, что это было чем-то отстраненным и холодным, что отталкивало жизнь прочь, вместо того чтобы охватывать ее. И так продолжалось до тех пор, пока я не стала задумываться над образом Священного Грааля с его привлекательнейшей пустотой, когда начала понимать, что означает дать покой первичному вниманию, чтобы наше тело сновидения могло вести вперед за собой.

Внимание к снам приводит нас к правильному ритму с миром. Вечно спешащее и деятельное сердце находится очень близко к истинной встрече с жизнью, но, задействуя сновидения в моменты отдыха или во взаимоотношениях с окружающими, мы приманиваем силу. Мы обладаем способностью постигать и изменять порядок событий, призывая поддержку, которая уже сама по себе пытается прийти к нам. Это так же просто, как, например, отбросить все дела после полудня с намерением открыться для синхронистичности или лечь во дворе на траву, чтобы почувствовать всю силу поддержки земли.

Покой ― это прекращение всех действий и отпускание ситуации. Подобно самолету, который летит на крейсерской высоте, мы можем ввергнуть себя с огромной начальной скоростью в нужное нам направление ― но затем, если удастся открыть органы чувств для восприятия, мы так же сможем набрать высоту. Это и есть момент, когда мы позволяем себе быть незащищенными, чтобы благодать прошла через нас.

Как у одинокой птицы, поющей на восходе солнца, грудь переполняется нежностью песни о сегодняшнем дне, мелодией о согласии, так и покой приводит нас к причастности с сакральностью текущего момента, подобно каденции, которая всегда эманирует через нас, живых, чтобы быть услышанной.