Настигнув последнего, Кирьянов от всей изобиженной душиприпечатал ему кулаком по загривку и, вот везение, успел – человек в тугоподпоясанной широким ремнем старомодной гимнастерке охнул и с матернымрявканьем полетел головой вперед прямо под арку.

И тут же все растаяло в беззвучной вспышке, обдавшей волнойсухого жара. Кирьянов, потеряв опору под ногами, полетел на пол в коридоре,ушиб локти и колени, обрушился с таким грохотом, словно шкаф уронили.

Неуклюже поднялся, вне себя от ярости. Коридор был пуст,мягким приглушенным светом сияли лампы. Потом приоткрылась дверь, высунулсямайор Стрекалов, всклокоченный, тоже в одних трусах, но вовсе не казавшийсявырванным из сна.

– Белая горячка или тревога? – поинтересовался онживо. – Вроде бы стадо слонов протопало…

Кирьянов оглянулся – дверь его квартиры вновь возникла изниоткуда, аккуратно затворенная.

– Что за фокусы?

– Не поверите, – зло сказал Кирьянов. –Козлы, мать их…

– Кто опять? – Он присмотрелся. –Заходите-ка, определенно что-то стряслось. У меня лекарства навалом…

– А удобно?

– А чего ж неудобного?

Поколебавшись, Кирьянов вошел. Майор проворно достал изшкафчика бутылку микстуры известной фармацевтической фирмы «Хеннесси» и двастаканчика из черненого серебра. Наполнил опытной рукой.

Кирьянов прислушался. В спальне определенно скрипнулипружины, кто-то ворохнулся на постели. Интересно, кто? Девочка-связистка иливоплощенная кнопкой мечта?

– А…

– А подождет, – сказал майор, перехватив еговзгляд. – Никуда не денется. Ну, за кибернетику…

Кирьянов осушил свою «микстуру» единым духом, помоталголовой:

– М-мать, вот о таком меня точно не предупреждали…

– Кратенько, в нескольких словах, – без всякогоудивления сказал Стрекалов.

Выслушав краткое объяснение, он преспокойно пожал плечами:

– Ну, бывает. Дело житейское. Кто квартирой ошибется,кто плоскостью. Аппаратура-то наверняка примитивная, первых выпусков, детствочеловечества…

– Они говорили, что из НКВД…

– Ну и что? – с тем же видом величайшегоспокойствия сказал майор. – Не разобрались еще, где очутились? – Ончеркнул пальцем по воздуху.

Прямо перед ним повисла призрачная клавиатура, словнонарисованная розовым светом. Стрекалов небрежно коснулся пары значков,присмотрелся к зеленым кривым и сине-желтым знакам, возникшим повыше клавишей,вновь пожал плечами:

– «Кассиопея», говорите? Никакой это не бином Ньютона…Объясняя так примитивно, насколько это возможно, к нам по ошибке нагрянулиребятки из шестой плоскости отрицательной абсциссы, многоточие-слоистостичетвертого многоточие-пространства. – Он предупредительно пояснил: – Слово«многоточие» я произношу вместо длиннейших обозначений координат континуумов, вкоторых вы все равно не разберетесь, не будучи специалистом…

– Большое спасибо, спасибо огромное, – сказалКирьянов, понурясь на табурете. – Что бы я без вас делал… отрицательнаяабсцисса, конечно… А совсем просто нельзя?

– Ну… Структура не просто грандиозна и необорима. Онаеще предельно разветвленная, слоистая, взаимопересекающаяся, состоит изнеисчислимого множества миров параллельных, перпендикулярных, взаимнопересеченных, соседствующих… А, да что там. Вы вспомните всю прочитаннуюфантастику, сложите вместе и умножьте раз в десять степень сложности… Вот ивсе, если совсем просто.

– Подождите, – хрипло сказал Кирьянов. – Выхотите сказать, не только пространство, а еще и время?

– Головоломная и запутанная это штука – Структура…

– Налейте еще.

– Извольте, чего жалеть…

– Что же, мне безоговорочно верить Митрофанычу?

– Вот уж чего не следует делать, так это безоговорочноему верить, – усмехнулся Стрекалов. – Старая школа, знаете ли, свояспецифика, эти ребята сызмальства приучены так виртуозно перемешивать правду сдезой, что через их россказни надо продираться. Но в главном я бы ему на вашемместе верил. Старушка Структура гораздо старше, чем может показаться.

– М-мать… – сказал Кирьянов, отставив пустойстакашек. – Куда я попал?

– В Структуру, мил друг, в нее, родимую…

– Подождите. Вы что, хотите сказать, что где-то там, всоседних плоскостях, Троцкий и в самом деле…

– Ну что вы прицепились к Троцкому? Не он единственный,там масса игроков… Ну да, а что особенного? Степаныч, вам пора отучаться отместечкового кругозора. Полагаете, в тридцатых вся эта компашка рвала другдругу глотки исключительно ради кресла в Кремле? Ради нашего шарика? Скажу посовести: я не до конца верю Митрофанычу в части того, что именно он конвоировалк месту назначения Михал Николаича со сподвижниками, но нисколечко несомневаюсь: в свой последний час эта компания, я о проигравших, увидела отнюдьне то, что ожидала увидеть… И очень даже возможно, что косточки их в самом делеобсасывал какой-нибудь шестилапый пятихрен при свете двух солнц или пяти лун…Ну, возьмите себя в руки, вы же должны быть психологически подготовленымноголетним и систематическим чтением фантастики. На страницы коей, если уж мыбеседуем откровенно, иногда прорывалось некое отражение взаправдашнейреальности – когда по недосмотру контроля, ибо всего не охватишь, когда врамках неких проектов, рожденных многоопытными спецами из недр Структуры… Я бымог навскидку назвать вам пару-тройку имен, но боюсь, вы тогда окончательнорасклеитесь. У вас и сейчас-то вид крайне предосудительный… Выпьем, что ли?

Глядя сквозь него, Кирьянов произнес, обращаясь скорее ксамому себе:

– Интересно, сколько еще будет сюрпризов?

– Поскольку, как известно, Вселенная бесконечна, то исюрпризы, соответственно… Знаете что? Напишите жалобу. Я не шучу. Жалобу повсей форме. Незаконное вторжение в результате халатности, моральный иматериальный ущерб… Кое-кому непременно строгача влепят, лычку снимут,квартальной премии лишат…

– Да пошли они… – зло сказал Кирьянов. –Черт, я только-только начал осваиваться и привыкать…

– В этом и ошибка, – серьезно сказал майор. –Слишком рано вам успокаиваться и привыкать. Настолько рано…

– Жизни-то хватит? – печально усмехнулся Кирьянов.

– Ну, не бросайтесь из одной крайности в другую… Вообщене считайте, будто с вами произошло нечто новое. С какой это, интересно,стати? – Майор проворно наполнил стаканчики. – Весь грустный юморситуации в том, что ничего принципиально нового с вами не произошло. Что, унашей далекой Родины нет своих строго охраняемых государственных тайн? Которыеиногда выплывают на свет, а иногда и нет? Навалом – как в любой другой стране.И устойчивых мифологем навалом. 3десь – по большому счету, то же самое. Ничегонового. Тайны, которые понемногу раскрываются, и мифы, которые со временемрушатся… И если каждый раз приходить в уныние, обнаружив, что вам о чем-товрали, а на самом деле было совсем даже не так… Не стоит оно того. Это я вамточно говорю, как доморощенный философ-стоик. Строго говоря, мы с вами Земли ине покидали – наша Земля просто раздвинулась до немыслимых пределов. Разве чтоза границей стратосферы малость чище, гуманнее и мирнее… Всего делов!