вы облажаетесь. Но, если честно, это мой самый любимый день в году. Запахи барбекю, визги резвящихся на траве детей, воздушные змеи в вышине – мои любимые детские воспоминания.

Я не допущу, чтобы неприятный разговор с отцом омрачил этот праздник. Значит, он снова не может (или не хочет) вернуться домой. Значит, он забывает семейную традицию. Это его косяк. Я погорюю о своей разбитой семье в другой раз.

Сегодня я намерена повеселиться. Чо и Кимы воссоединились, чтобы в очередной раз отметить праздник с корейским барбекю, нашим маленьким грилем, разными маринованными панчханами и ленивым лежанием на солнце. Я даже не против того, чтобы вместо хот-догов и бургеров быда корейская еда. Вот как я воодушевлена.

Я на цыпочках крадусь мимо закрытой двери гостевой комнаты. Джейкоб, должно быть, еще спит. Я улыбаюсь. А потом корю себя за эту улыбку. У меня уже лицо болит – так часто я в последнее время улыбаюсь. Это совсем непохоже на меня.

Я не шибко романтичная натура, так почему же я вдруг схожу с ума? Возможно, потому, что вчерашний день был одним из самых романтичных в моей жизни. Даже несмотря на то, что фоном ему служили ужасные скульптуры в жаркой пустыне. Было просто приятно проводить время с Джейкобом. И боже, я все думаю о своем портрете, который он нарисовал. Он действительно так меня видит? Девушка на том рисунке была красивой. Вау, да я совсем потеряла голову, жестко. Мне нужно немедленно взять себя в пуки, пока не стало слишком поздно и я не осталась с разбитым сердцем, когда Джейкоб уедет.

Ладно, только не сегодня. И уж точно не этим утром.

Потому что мне нужен кофе и меня ничто не остановит.

Прошлой ночью я посмотрела еще четыре серии «Любви и Сеула». Я реально подсела на это шоу. Оно и правда затягивает, а Джейкоб в нем чертовски талантлив. Гордость распирает мое сердце с каждым эпизодом, когда он демонстрирует свои актерские способности. Он делает все это таким правдоподобным. Я определенно понимаю, почему все болеют за Вона Джина и Сон Хи и даже почему переживают за Джина Сока с Мин Гён. Но, кажется, это не то, чего хочет Джейкоб. И небольшая часть меня этому рада. Хорошо, большая часть меня, в чем я готова признаться.

Я осторожно открываю входную дверь, стараясь никого не разбудить скрипом петель. И пытаюсь не закричать, с ходу врезавшись в чью-то потную грудь.

Джейкоб.

– Привет, – говорит он, его глаза сияют, он нереально сексуальный. – Куда это ты крадешься? По-моему, ты так ничему и не научилась. – От его лукавой улыбки у меня чуть не подкашиваются колени. – Как раз из-за этого ты и нарвалась на неприятности.

Я вспоминаю, как он поймал меня, когда я тайком пробиралась в дом, возвращаясь из лагеря спасателей. Как он шантажировал меня, заставляя возить в те места, что значились в его списке желаний. Как этот список желаний привел к тому, что мы простили друг друга и снова обрели дружбу. Как он поцеловал меня и это было реально и чудесно и… черт возьми, моя улыбка слишком широка для раннего утра. Слишком широка, ведь я еще даже не выпила кофе.

– Я собиралась выпить кофе с пончиком, – лопочу я, задыхаясь. Джейкоб стоит тут передо мной, его мокрая футболка прилипла к груди. Его мокрые волосы блестят на утреннем солнце. И это, должно быть, неприлично, но я ничего не могу с собой поделать.

Он приближапется ко мне вплотную, приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он кладет руку мне на талию и притягивает к себе. Я кладу обе руки ему на грудь и инстинктивно приподнимаюсь на цыпочках, когда он наклоняется.

Легчайшее прикосновение его губ к моим.

Я наклоняюсь вперед, сильнее прижимаясь губами к его губам, и открываю для него рот. Из моего горла вырывается стон, а Джейкоб отвечает тем, что можно описать только как рычание. Я никогда раньше не чувствовала себя такой желанной. И еще такой нужной кому-то. Потому что это Джейкоб, он знает меня и принимает такой, какая я есть, и все равно желает меня. В этом есть что-то совершенно опьяняющее.

Мои руки сжимаются и комкают в кулаках его мокрую майку.

Я чувствую его твердеющую плоть на своем бедре и еле слышно вздыхаю.

Он слегка отстраняется и прижимается своим лбом к моему.

– Извини, э-э, эти шорты не очень-то помогают, э-э…

Я удовлетворенно вздыхаю и широко улыбаюсь, еще раз чмокнув его в губы, прежде чем вырваться из его объятий.

– Мне требуется кофеин, – говорю я, направляясь к своей машине. – А тебе… – Я оглядываю Джейкоба с головы до ног, взгляд задерживается на заметной выпуклости на его шортах, – тебе нужен душ… видимо, холодный.

Его лицо морщится от разочарования. Это восхитительно.

– Можно мне хотя бы шоколадный пончик с посыпкой? – спрашивает он.

– Тебе можно что угодно, – говорю я, отпирая машину. И я серьезно.

Внутренний голос нашептывает мне: «Ты хоть слышишь себя? Ты попала по полной. Отмена. Отмена». Но звук моего сердца, кричащего, что я хочу этого, что я хочу его, заглушает сигнал тревоги.

Когда я открываю дверь, чтобы плюхнуться на сиденье, к бордюру подкатывает еще одна машина. Открывается задняя дверь, и из нее выходит моя сестра Хелен. Она благодарит водителя Uber и, когда тот уезжает, поворачивается, смотрит на меня, потом на парня, стоящего у входной двери. Она снова переводит взгляд с меня на парня в мокрой футболке и улыбается.

– Я вернусь к тебе через секунду, – говорит она, указывая на меня. – Но сначала…

Она подходит к Джейкобу.

– Джейкоб Ким. Такой же очаровательный, как всегда, я вижу. Ты держишь ее в узде? – спрашивает она, указывая подбородком в мою сторону.

– Хелен нуна! – восклицает Джейкоб, наклоняется и целует ее в щеку. – Я очень вспотел, поэтому давай как следует обнимемся после того, как я приму душ. Но очень приятно снова тебя видеть. Я скучал по тебе. – Я еще ни разу не видела, чтобы его щеки так краснели. По всей видимости, все из-за того, что моя сестра заявилась в очень неудачную минуту.

– Правильное решение, – смеется она. – Не могу дождаться, чтобы наверстать упущенное и услышать твои рассказы о Корее. Но приготовься к прожарке. Ты должен мне сообщить, что произойдет в конце первого сезона. Ты уже видел сценарий следующего сезона? Я должна знать все. И дай-ка я угадаю. – Хелен поворачивается ко мне. – Пончики? – Она подходит и обнимает меня. Я тоже крепко обнимаю ее. Моя сестра здесь. Моя сестра