— Если тебе хочется, до утренней побудки.

Наташа взглянула на него, молча любовавшегося на счастливого дракончика, и вдруг опустила голову. Сон, конечно, он сон и есть. Но сидеть с человеком, который ей симпатичен и о котором она думала за секунды до того, как он увёл её в сон… Скосилась на бассейн и склонила голову, размышляя: «А если попросить его каждую ночь приводить меня сюда? Не говорить, что мне нравится он сам, но рассказывать, как понравился этот, как его, королевский сад?»

Аедх неожиданно взглянул на неё так… будто услышал её мысли!

Быстро отвернулся к бассейну, вроде как продолжая следить за баловством дракончика, бьющего крыльями по воде, рассыпая ослепительные на солнце брызги. Но не удержался и снова взглянул на девушку.

Слышал! Может, это его придуманное сновидение, а потому он слышит всё?!

Наташа растерялась. И как теперь с ним… общаться-то?

А Аедх опустил голову, будто разглядывая свои сапоги, — и улыбался.

И тогда Наташа неуверенно подумала: «А если ему понравились мои мысли о том, что он мне… нравится? Но ведь…» И остановилась, не зная, как продолжить мысль о том, что есть нечто, мешающее… «Мамочки!! Чему?!»

Тем временем дракончик встряхнул крыльями так, что сразу было ясно: он сбивает с себя воду, чтобы выйти из бассейна. И точно — прыгнул на бортик, достаточно широкий, чтобы выдержать его вес, а потом по-детски, словно радостный малыш, спрыгнул с него и медленно, враскачку пошёл по одной из садовых дорожек к видневшейся издалека аллейке из высоких тёмно-зелёных деревьев, вытянутостью к небу похожих на туи.

Аедх вздохнул и встал.

— Нам пора, — буднично сказал он, но напряжённая Наташа услышала в его голосе небольшое разочарование.

И не удержалась, спросила:

— Почему — пора? Мне казалось, сидели мы недолго, да и ты говорил — будем здесь до утра.

И затаилась, сообразив: они говорят друг другу «ты»!

Аедх улыбнулся.

— Утро, — просто сказал он и подал Наташе руку, помогая подняться со скамьи.

Стараясь удержаться от следующего вопроса, девушка ощутила, что его жест стал иным. Когда он предлагал садиться на другие скамьи и подниматься с них, руку он подавал вежливо. Но сейчас… Его пальцы словно обняли её ладошку и не вежливо, а нежно сжали её. «Мне это почудилось! — испуганно подумала Наташа и тут же рявкнула на себя: — Закрой рот! Он услышит!»

Но Аедх никак не среагировал на её мысленную фразу.

Они возвращались к началу этого необыкновенного сада всё так же, под руку, и на этот раз именно Аедх поинтересовался:

— В лесу вы в походной одежде. Но здесь вы двигаетесь так мягко, так привычно к богатому одеянию, что мне кажется, вы в своём мире тоже были не на последнем месте. Или я не прав?

«Уже на «вы»!» — обиделась Наташа, но ответила:

— Я думаю, любая девушка или женщина, надев такие одежды на себя, поневоле начнёт двигаться так, словно принадлежит к высшим слоям общества. — Воин-маг промолчал на это высказывание, а Наташа продолжила, улыбаясь собственному продолжению темы: — Как жаль, что сейчас мы проснёмся — и я снова стану простолюдинкой.

— Я обидел вас? — заглянул ей в лицо Аедх. — Простите, но разница между той Натали, которая сейчас вернётся, и той, рядом с которой я прогулялся по королевскому саду, абсолютно огромна.

Последняя мысль перед «возвращением»: «А если я сейчас открою глаза — и окажется, что я не выспалась в таком активном сне?» Но принялась ждать, когда настанет переход из сна в явь. При этом ещё и усмехалась: «Для кого-то утро. А для меня это будет полночь, когда прекрасное платье превратится в прежние бедные лохмотья…»

И открыла глаза.

Что-то или кто-то рядом слегка брыкалось, выкарабкиваясь из-под плаща. Как ни странно, но Наташа почувствовала, что и в самом деле проснулась. И спросонья решила: пока она с Аедхом под руку гуляла по великолепному саду, под плащ забрался Шастя. Каково же было её удивление, когда она увидела, что из-под плаща высунулся Эктор и быстро огляделся, а потом жалобно спросил:

— А где мой Элфрид?

Старый эльф нашёлся неподалёку. Оказывается, Дима встал раньше, но — вслед за стариком. И они оба стояли у ближайшего древа, и Элфрид что-то энергично и даже увлечённо рассказывал мальчишке.

Опустив глаза, Наташа вздохнула: уходя от спального местечка, Дима не забыл укрыть Свету плащом, и теперь из-под него торчали две головы — распушившаяся после вчерашнего вынужденного купания Светы и ушасто-усатая — Шасти.

Расслышав едва уловимый звук, Наташа взглянула на Эктора. Мальчик тоже смотрел на Свету — не на сестру, которая пряталась под плащом Элфрида.

— Тебе смешно? — прошептала девушка.

— Нет, мне нравится, как они спят, — ответно прошептал тот. — Ты поможешь мне встать?

— Тебе не рано ли? — засомневалась она.

— Пока не встану — не знаю, — пожал плечами мальчик. — Но мне кажется, мои ноги стали более чувствительными — не то, что раньше… Помоги.

Наташа откинула края плаща в разные стороны, вскочила, быстро оглядевшись — на этот раз в поисках Аедха. Не нашла его и занялась Эктором. Подхватив его под мышки, она ждала, что придётся терпеть, как он навалится всем своим весом на её руки. Но мальчик спружинил ногами и, лишь раз покачнувшись, встал на ноги.

Оглянулся Элфрид, бросился к ним.

— Под руку, — потребовал Эктор, когда старый эльф приблизился.

— Но ты… — беспомощно заговорил Элфрид.

— Под руку! — жёстко повторил мальчик, и старик послушно согнул руку, и Эктор, вцепившись в неё, протащил по траве одну ногу вперёд. Затем — вторую.

Никто не возражал, чтобы мальчик, еле шевеля ногами, невыразимо медленно, но самостоятельно пошёл вместе со стариком чуть в сторону — для утренних процедур. Чуть позже к ним побежал Дима — с нагретой в чашке водой для умывания.

«Ничего себе — погуляли во сне!» — поразилась Наташа, наблюдая, как мальчик еле стоит на ногах, но на все попытки Элфрида усадить его для более комфортного умывания, только отмахивается. Разве что Диме пришлось встать сбоку, чтобы поддерживать Эктора за пояс.

Из-под плаща Элфрида выползла встрёпанная Миранда, огляделась и чопорно сказала Наташе:

— Доброе утро, Натали!

— Доброе, Миранда, — кивнула ей девушка.

А Света спросила:

— Миранда, ты будешь расчёсываться?

Девочка поднесла к носу кончик одной из двух косичек. Её волосы оказались настолько спутанными, что, кажется, Миранда решила: лучше пусть они так и останутся заплетёнными, а потому она замотала головой:

— Нет, я так похожу!

Хоть и сидели почти рядом, но, видимо, только Наташа услышала от