шепчет она. – Куда отправился Менелай? – Слуга трясет головой, и она показывает ему нож. – Говори.

– Они искали меонского царя и младенца.

Елена отпускает мальчишку, и тот, ухватившись за ногу, валится на пол. Спрятав нож в складках платья, она через окно выбирается на террасу. На ходу поправляя лямку, она бросается бежать, минует один коридор за другим. В конце концов она добирается до мегарона.

Она видит всю сцену фрагментами. Мать, держащую мертвого младенца. Окровавленные руки Тантала. Тимандру с засохшей на лице грязью, старающуюся удержать сестру. Обезумевшую Клитемнестру, рвущую на себе одежды. Она пытается схватить кинжал и перерезать себе горло. Елена бросается на помощь Тимандре. Клитемнестра рвется и кусается, как пантера, но вдвоем им удается ее удержать; их бьющиеся сердца – единственное успокоение для их сестры.

13. Жены Атридов

Ее ноги в крови Тантала. Она чувствует, как боль наполняет дворец, просачиваясь сквозь стены, чувствует ее запах. Клитемнестра знает, что этот запах никуда не уйдет: слишком глубоко он проник. И, похороненный где-то под запахом крови, постепенно растворяется аромат ее мужа. Она крепко прижимает его тело к себе, пока его кровь хлещет из груди, пропитывая ее хитон. Она теряет его. Она кричит. Она не видит ничего, кроме алой раны на его теле. Откуда-то издалека доносится чей-то ласковый голос. Наверное, это Елена. Клитемнестра едва слышит ее, потому что в этот момент у нее забирают тело Тантала и уносят, как сломанную, не нужную больше игрушку. Сокрушенная болью, она теряет сознание, и голос сестры, как колыбельная, сопровождает ее в царство кошмаров.

Вокруг надолго воцаряется темнота. Сестра не отходит от нее, даже когда Клитемнестра ее отталкивает. Елена всё говорит и говорит – о ветре, который не в силах согнуть самые сильные из деревьев; о героях, которых помнят вечно; о птичьих песнях, несущих слова умерших. Она не перестает разговаривать с Клитемнестрой, чтобы напомнить ей, что нужно оставаться в мире живых.

– Подумай о золотых масках, которые делают для наших героев. Золотых дел мастера сделают маску и для Тантала, такую же красивую, как его лицо, и в ней он отправится в свой самый мирный сон, – говорит Елена.

Но Клитемнестра не может думать ни о чем, кроме того, как его тело волокли по его же собственной крови, как холодны и безжизненны были его руки, когда она их держала. Взгляд Агамемнона, когда тот вытирал со своего меча кровь ее мужа. Он знал, что сломал ее, но в его лице не было и толики сожаления.

Ее мальчик, мертвый, на руках у Леды. Его маленькое тельце недвижно, лазурные глаза закрыты. Клитемнестра хотела дотронуться до него, встряхнуть, закрыть его своим телом. Но ее держали руки сестер, качая и не давая подойти.

А за окном продолжается жизнь, ее звуки скребут по небу, точно когти. Облака собираются и рассеиваются. По ночам в траурном небе плавают сверкающие звезды. Когда Клитемнестра засыпает, Елена зажигает лампы и накрывает сестру теплыми покрывалами.

Клитемнестре снится то, что случилось очень давно: когда ей было семь, она видела, как двое спартанских юношей состязались в гимнасии, и один сломал другому шею. Случайно. Мальчика оставили лежать на раскаленном песке, как птицу со сломанными крыльями, пока не пришла его мать и не начала в отчаянии взывать к богам. «Он умер, сражаясь», – сказал Тиндарей.

Тимандра приносит еду, но Клитемнестра к ней не притрагивается. Она сидит у окна и слушает, как из деревни доносятся и стихают голоса. Слезы на ее щеках высохли, всё внутри сковал холод, горе в ней вымерзло и превратилось в ярость.

– Тебе нужно поесть, – говорит Тимандра. Голос звучит ласково, это совсем не похоже на нее.

– Она не будет, – из угла подает голос Елена. – Я пыталась.

Клитемнестра обхватывает голову руками. Она не понимает, зачем ей теперь есть. Не понимает, зачем ей теперь вообще что-то делать. Ничто не вернет ей тех, кого она потеряла.

Тимандра осторожно подходит к ней ближе.

– Их тела омыли и сожгли, – сообщает она. – А прах перенесли в царскую гробницу. Они вместе.

И там они сгниют и будут позабыты. Худшая судьба из всех: раствориться и кануть во мрак. Клитемнестра хотела сама омыть тело Тантала, надеть на него лучшую тунику, но Тиндарей не позволил ей выйти из комнаты. Когда она представляет, как другая женщина укладывает тело ее мужа, дотрагивается до него, оплакивает, ей кажется, что у нее под кожей что-то разрывается. Кто это был? Ее мать? Или слуга?

– Агамемнон спланировал всё это не один, – говорит Тимандра после долгой паузы.

Клитемнестра резко поворачивает голову и смотрит на младшую сестру.

– Мой отец предал меня, – говорит Клитемнестра. Елена вздрагивает от неожиданности этих слов.

– Да, – говорит Тимандра. – Но Агамемнона поддерживали и другие. Несколько слуг и Киниска.

– Киниска? – нахмурившись, переспрашивает Елена.

– Да. – Тимандра опасливо косится на Клитемнестру, а затем продолжает: – Она подкараулила меня на улице. Ударила по голове и оставила лежать без сознания, чтобы я не могла прийти на помощь.

Клитемнестра встает, ее ладони покрылись испариной. Она берет миску с едой и начинает медленно жевать хлеб. Тимандра и Елена обмениваются взглядами, разрываясь между страхом и чувством облегчения.

– Зачем Киниске идти на такое? – спрашивает Елена.

– Она жаждет заполучить Агамемнона, – говорит Клитемнестра, прежде чем Тимандра успевает ответить.

– Да, – подтверждает Тимандра. – Я думаю, он пообещал взять ее в Микены.

– Он никогда этого не сделает, – насупившись, замечает Елена. – Ему нужна царская дочь. На меньшее он не согласится.

– Киниска из знати, – отвечает Тимандра. – Ее семья богата, отец – прославленный воин.

Елена пожимает плечами:

– Никого за пределами Спарты не волнует, кто она такая. Агамемнон ни за что на ней не женится.

– Надеюсь, женится, – тихо произносит Клитемнестра. – Чудовища заслуживают только чудовищ. – Хлеб у нее во рту отдает чем-то кислым. Она медлит немного, а затем спрашивает: – Вы знаете, кто из слуг ходил за Танталом и привел его к Агамемнону?

Тимандра кивает.

– Хорошо. Приведите их ко мне.

На следующее утро Клитемнестра натягивает на голову накидку и идет за Тимандрой в кухню. Еще рано, заря робко распрямляет свои холодные пальцы. Во дворце непривычно тихо, коридоры пусты. Их шаги отзываются тихим эхом, медленно плывущим в тусклом свете.

– Вернись, – умоляет Елена, силясь поспеть за шагами Клитемнестры. – Пусть это сделает кто-то другой. – Она бежала за ними от самого гинецея, хватая Клитемнестру за руку и чуть не плача.

Клитемнестра стряхивает руку сестры.

– Стой на страже, – приказывает она. – Не